Дикон Шерола - Стая

Олег широко улыбнулся, услышав язвительный комментарий своего заклятого врага, а затем сладким голосом произнес:

— Интересно, кто считает моих телок мифическими? Только те, кто до сих пор дрыгаются под одеялом в одиночестве. Иди, пацан, отдохни. Рано тебе еще взрослые разговоры слушать.

— Я сейчас тебя отдохнуть отправлю, урод! — взорвался Виктор. Раздражение от того, что развлекаловка с Артемом так быстро закончилась, давало о себе знать, и парень хотел компенсировать свое разочарование.

— А силенок-то хватит? — внезапно вмешался Дима. Обычно никто из друзей Олега не влезал в перепалки, так как их главарь сам прекрасно мог за себя постоять. Но в этот раз Сенатора словно подменили.

— Что ты там вякнул, козлина? — Виктор с презрением посмотрел на выскочку.

— Это ты козлина, которая вякает, а я говорю, — сквозь зубы процедил Дима. — Вали, куда шел. Или память настолько херовая, что, чуть отвлекшись, уже не помнишь, куда направлялся?

— Ты нарываешься сейчас?

Дима не нарывался. Точнее, не собирался этого делать до тех пор, пока на горизонте не показалась Милана. Когда она появилась в коридоре, ему чертовски захотелось, чтобы она наконец обратила на него внимание. Эта девушка не могла не нравиться: красивая, стройная, с пышной грудью и длинными ногами — мечта едва ли не каждого местного пацана. Вот только официально она была для него под запретом, так как числилась девушкой Олега.

— Это ты нарываешь, баран! — теперь уже вмешался Иван. — Что, давно не огребал?

Виктор осклабился, обводя своих врагов испепеляющим взглядом:

— Осторожнее, девочки! Койота может и не оказаться рядом.

Вот только Диму такое заявление, казалось, еще больше раззадорило. Он заметил, как Милана приостановилась, с интересом наблюдая за стычкой, поэтому нарочито громко поинтересовался:

— А что ты нам сделаешь? Ударишь? Убьешь? Обычно все заканчивается словами, так что… Кто из нас еще девочка, Вика?

В ту же минуту Виктор переменился в лице. В один прыжок он оказался подле Димы и наверняка ударил бы его, если бы в коридоре не появились два воспитателя. Они возвращались с собрания, когда заметили, что подростки ведут себя как-то странно.

— Это что здесь происходит? — рявкнул Николай Иванович. Его взгляд, больше подходящий надсмотрщику в тюрьме, нежели наставнику, внимательно скользнул по собравшимся. Бывший военный, отправленный в отставку из-за ранения, теперь занимался тем, что преимущественно следил за порядком. Будучи высоким и широкоплечим, он с легкостью нагонял страх на тех, кто не желал вести себя по правилам, поэтому среди воспитателей ценился крайне высоко.

С появлением мужчин в коридоре на миг воцарилось молчание, и подростки принялись делать вид, что всего лишь невинно общаются. Олег незаметно спрятал нож, боясь, как бы его не лишили очередного классного предмета для коллекции, а Виктор отступил на пару шагов назад, прикидываясь совершенно равнодушным.

— Да мы о музыке разговариваем, Николай Иванович, — произнес Дима, решив, что это уже его работа — отвадить воспитателя.

— С такими мордами, что вот-вот порвете друг друга?

— Разные музыкальные пристрастия еще не до того доводили…

— Ты у меня договоришься. Расходитесь. Вам что, мало задано на завтра? Вы смотрите, я поговорю с учителями, и они быстро это исправят.

Олег поднял руки, словно желая сдаться, и первым направился в спальную комнату. Следом за ним направились его друзья. Однако в тот же миг Дима почувствовал, как стальные пальцы Виктора больно вцепились ему в локоть, заставляя задержаться.

— Не радуйся, тварь. Чуть позже мы вернемся к этому разговору, — прошипел сквозь зубы Виктор и криво ухмыльнулся. Громко свою угрозу он озвучивать не посмел. Парень предпочитал не нарываться лишний раз, зля воспитателей, потому что ему уже несколько раз грозили колонией для несовершеннолетних.

— Расходитесь, я сказал! — снова рявкнул воспитатель, и тогда Дима раздраженно вырвал руку из цепких пальцев Виктора, после чего молча последовал за своими друзьями.

Вернувшись в спальную комнату, Койот залез с ботинками на свою кровать и оглядел собравшихся вокруг себя.

— Совсем больной? — со смехом произнес он, обратившись к Сенатору. — Раньше из тебя клещами слова было не вытащить, а сегодня прям не заткнуть. Думаешь, когда эти козлы тебя подловят в туалете, они с тобой разговаривать будут? Набьют тебе морду, сунут башкой в унитаз, и на этом все твои понты закончатся. Тоже мне, орел хренов.