Виталий Зыков - Малк. Когда у тебя нет цели

— Ай, ну ты же понимаешь… — развёл руками толстяк, но был прерван Хелавией.

Девушка справилась с эмоциями и теперь обратилась к Малку с гораздо большим участием.

— Малк, подумай ещё раз, хорошо? Ты ж ничуть не хуже толстяка считать умеешь. Про налог на Одарённых вспомни, про остальные «приятности»… Хорошо?

На последних словах Хелавия придвинулась к Малку и нежно поцеловала в губы, отчего Толфан принялся бормотать какие — то шуточки в его духе. Однако затронутая тема была слишком болезненной, а сделанный выбор слишком сложным, чтобы Малк так легко поддался на уговоры.

— Нет таланта, нет таланта… Заладили как не знаю кто! В те же механики всегда уйти можно, и пробуждённый слабый Дар здесь помехой не будет, — скривился он, осторожно отстраняясь от Хелавии. — А вот проверить, был ли толк от тех упражнений, что нам Наставник передал, или нет, надо обязательно!

Слова Малка заставили друзей сначала нахмуриться, а затем заметно погрустнеть. И дело тут было вовсе не в упрямстве одного «пустышки». Он вспомнил про Реслана Скома — их учителя по естествознанию в интернате, который всегда выделял их троицу среди остальных учеников, и который стал для них не просто учителем, а Наставником. Человеком, который приоткрыл дверцу в тайны мира и познакомил подростков с… настоящей магией.

— Не понял, ты этим флуровым Дождём боли до сих пор что ли занимаешься? — шёпотом спросил Толфан, навалившись на стол.

— А ты? — спросил Малк с ухмылкой, точно так же ложась грудью на стол.

— Бросил! — Толфан откинулся на спинку стула и энергично растёр затылок. — Как вся эта история со Скомом началась, так и бросил. И после «бесед» в жандармерии только убедился в верности этого решения…

Говорил толстяк хоть и негромко, но затронутая тема была достаточно опасной, чтобы Хелавия, как самая осторожная среди них, всполошилась.

— Толфан!!

— Да молчу я, молчу… — отмахнулся приятель и выжидательно посмотрел сначала на Малка, а потом на Хелавию. — Так что насчёт Дождя боли, вы всё равно продолжаете заниматься? Несмотря ни на что?

— Я — нет! — ответила девушка категоричным тоном.

Тем самым тоном, которым она начинала разговаривать с Малком, когда хотела что — то от него скрыть.

— Ну а я бывает, что и потрачу десяток — другой минут, — хмыкнул Малк, сделав максимально открытое и честное лицо. Немного помолчал и всё — таки добавил: — И это самое малое, что можно сделать в память о Наставнике… Да не оставят Святые его душу!

И с этими словами Малк допил свой травяной отвар. Остальные, пусть и с небольшой паузой, но тоже приложились к своим чашкам. Реслан Ском и вправду был достоин того, чтобы его помнили. Пусть это и будут только три его непутёвых ученика…

За не самой приятной беседой Малк как — то забыл о карлике, ночном демоне и прочих неурядицах. Голова и без того пухла от тяжёлых мыслей, чтобы в ней оставалось место для чего — то ещё, не грозящего немедленными бедами. Не добавляла радости и ситуация, когда девушка с единственным другом вместо поддержки пытаются заставить изменить сделанный ранее выбор. Так что когда разговор всё же увял, Малк просто отвернулся к окну и принялся наблюдать за приближающейся платформой — поезд подходил к очередной железнодорожной станции.

Однако посидеть в тишине не получилось. Не успел состав затормозить, как снова напомнил о себе Толфан.

— О, гляньте — ка на того господина в зелёном сюртуке. Который с железнодорожным смотрителем разговаривает… — возбуждённо зашептал толстяк. — Видите?! А теперь обратите внимание на кофр в его руке…

— Толфан. Сейчас не самое удачное время для твоих глупых шуточек и дурацких загадок, — страдальческим голосом сказала Хелавия. — Что тебе не нравится?

Толстяк посмотрел на Малка словно ища поддержки, но тот сделал вид, что не понял.

— Да ничего особенного, — Толфан вздохнул и продолжил. — Просто когда у отца был… сложный период, ну вы поняли… он некоторое время был вынужден заниматься контрабандой оружия. И именно в таких кофрах возил свой товар. Вот я и…

— Обычное оружие или боевые артефакты? — спросил Малк, неожиданно для себя заинтересовавшись услышанным.

— Обижаешь! Второе, конечно. И если быть уж совсем точным, то искромёты — игрушки дорогие и напрочь запрещённые, — мелко захихикал Толфан. — С его слов туда влезает ровно пять штук. И толщины стенок кофра вполне хватает, чтобы ни один эрг заряда не вышел наружу.

Тут толстяк понял, что именно он сказал, осёкся и резко посерьёзнел. А соображавшая чуть быстрее Хелавия недоверчиво переспросила: