Гарри Гаррисон - Фантастическая сага [сборник litres]

Harry Harrison

The Technicolor® Time Machine

Bill, The Galactic Hero

Spaceship Medic

Captive Universe

Make Room! Make Room!

© 1967 by Harry Harrison

© 1965 by Harry Harrison

© 1969 by Harry Harrison

© 1969 by Harry Harrison

© 1966 by Harry Harrison

© И. Г. Почиталин (наследники), перевод, 1970

© С. Соколов, перевод, 1991

© С. В. Гонтарев, Е. К. Фомченко, перевод, 1991

© А. А. Александрова, перевод, 1991

© П. В. Жуков, перевод, 1993

© С. А. Хренов (наследники), перевод, 1993

© В. В. Еклерис, иллюстрации, 2014, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020

Издательство АЗБУКА®

– Господи, как я попал сюда? Как только я позволил втравить себя в такую историю? – простонал Л. М. Гринспэн, чувствуя, как после недавнего обеда начинает подавать признаки жизни застарелая язва желудка.

– Вы находитесь здесь, Л. М., потому что вы дальновидный и смышленый бизнесмен. Или, если подойти с другого конца, потому что вам приходится хвататься за соломинку, а если вы не примете срочных мер, то ваш кинотрест «Клаймэктик студиоз» бесследно исчезнет. – Барни Хендриксон попыхивал сигаретой, которую он зажал между пожелтевшими от никотина пальцами, и рассеянно смотрел в окошко из «роллс-ройса», мчавшегося по дну бетонного каньона. – Или, если сформулировать по-иному, вы вкладываете один час вашего драгоценного времени в осмотр изобретения, которое спасет вашу студию от банкротства.

Все внимание Л. М. было поглощено деликатной процедурой раскуривания контрабандной гаванской сигары: он отрезал ее конец золотой карманной гильотинкой, лизнул отслоившийся табачный лист и стал обжигать ее над крохотным огнем, пока не раскурил. Потом он спокойно затянулся, и изящная зеленая сигара ожила в его руках. Автомобиль с тяжеловесной легкостью затормозил у края тротуара, и шофер обежал вокруг машины, чтобы открыть дверцу. Л. М. подозрительным взглядом окинул окрестности, не сдвинувшись с места.

– Трущоба. Разве может быть в такой дыре чудо, которое спасет от краха мою студию?

Барни сделал безуспешную попытку вытолкнуть из машины неподвижное, покоящееся тело.

– Не спешите с выводами, Л. М. В конце концов, кто бы осмелился предсказать, что сопливый мальчишка из трущоб Ист-Сайда в один прекрасный день станет владельцем самой большой в мире киностудии?

– Ты что, переходишь на личности?..

– Давайте не будем отвлекаться, – настаивал Барни. – Сначала войдем в дом, посмотрим, что покажет нам профессор Хьюитт, и только потом примем решение.

Л. М. неохотно вылез из машины и, ступив на потрескавшийся асфальт тротуара, позволил подвести себя к двери низкого полуразвалившегося дома. Барни, поддерживая его под локоть, нажал на кнопку звонка. Ему пришлось еще два раза нажать на кнопку, прежде чем перекосившаяся дверь со скрипом отворилась и на них воззрился маленький человечек с огромной лысой головой и очками в массивной оправе.

– Профессор Хьюитт, – произнес Барни, проталкивая вперед Л. М., – позвольте представить вам человека, о котором я говорил на прошлой неделе, – директора «Клаймэктик студиоз» мистера Л. М. Гринспэна собственной персоной.

– Да-да, конечно, заходите. – Профессор заморгал и сделал шаг в сторону, пропуская гостей.

Как только дверь за его спиной закрылась, Л. М. с тяжким вздохом покорился и разрешил Барни провести себя вниз по скрипучим деревянным ступенькам. Войдя в подвал, он остановился, глядя на длинный ряд электрических приборов и аппаратов, закрученных спиралями проводов и гудящих динамо-машин.

– Что это? Декорации к фильму о Франкенштейне?

– Профессор сейчас объяснит нам, – сказал Барни, подтолкнув вперед профессора Хьюитта.

– Это труд всей моей жизни, – начал профессор, махнув рукой куда-то в сторону туалета.

– Вот как? Интересно, что же это за труд?

– Профессор подразумевает машины и аппараты, он просто не совсем точно указал направление, – поспешил объяснить Барни.

Профессор Хьюитт не слышал их разговора. Склонившись над контрольной панелью, он что-то налаживал. Внезапно раздался тонкий пронзительный свист, который все усиливался, и из массивного аппарата у стены полетели искры.

– Вот! – произнес профессор, указывая драматическим жестом, теперь уже более точным, на металлическую платформу, укрепленную на массивных изоляторах. – Это сердце времеатрона, где и происходит перемещение вещества. Я не буду вдаваться в математику или говорить об устройстве времеатрона, которое исключительно сложно. Полагаю, что его работа говорит сама за себя.