Мстислав Коган - Операция «Возвращение». Том 1

— … поднимайтесь! В желудке у тварей отдохнете! — успеваю разобрать я, а потом он вскидывает винтовку и начинает поливать иглами прорвавшихся через минное заграждение уродов.

Гляжу на Ани. Девушка снова склонилась над дронами. Рядом с ней уже красуются два черных пятна и одна, разорванная выстрелами туша твари, под которой неподвижно лежит один из наших бойцов. Мертв. С девушкой остался только один, и тот держит робота. Быстро открываю панель отряда и пробегаюсь взглядом по иконкам. Пять посерели. Потерян контакт или признаки жизни. Еще трое покраснели. Тяжелое состояние. От обороны осталось двадцать человек.

Внезапно виски пронзает острая, всепоглощающая боль, отдающаяся ударами крови в ушах. Мир проваливается в темноту, а перед глазами остается лишь сгорбившаяся фигура в динном коричневом балахоне, со светящимися фиолетово-белыми письменами. Она тянет к нам руки. Человеческую и уродливую, больше напоминающую клубок шевелящихся бледно-зеленых змей. Тянет и шепчет что-то. Не разобрать. Но от этого шепота по телу ядом разливается обессиливающий, всепоглощающий страх, а где-то на краю сознания начинает появляться мысль, что все потеряно и лучше сдаться. Проще. Безопаснее. К чему вся эта борьба. Стрельба. Ведь если флот не сможет наладить с нами связь то еще пять тысяч человек не поги… Стоп.

Я тряхнул головой. Затем еще раз. И еще. Мысли, пришедшие откуда-то со стороны, смешались, свалились в кучу и перепутались, так что их разобрать их теперь было уже невозможно. Зрение немного прояснилось и я увидел, как бойцы, отстреливавшие тварей один за другим роняют винтовки и начинают падать на колени, хватаясь руками за шлем. Этот… Этот сектант использует какой-то вид контроля разума. Навязывает нам мысли о сдаче, вбивает их в самую подкорку мозга, пытаясь разрушить нашу линию обороны. Нет. Нет, нет, нет, нет, нет… Так быть не должно. Если так и дальше пойдет, то весь отряд схарчат за пару минут. Зараза. Надо это прекращать. Но как? Я уже истощен, а больше никто из отряда ничего противопоставить этим сукам не способен. Зараза. Ну ладно. Все равно другого выхода уже нет.

Я закрыл глаза и попытался сосредоточится. Шум боя тут же отступил на задний план, а мир заменила мелкая цветная рябь, то и дело пробегавшая по всепоглощающей тьме. Лишь на мгновение. А затем он снова вспыхнул, но на сей раз черными и белыми красками, размытыми, смазанными очертаниями и теряющимися друг за другом контурами. Меня окружали едва заметно светящиеся точки, содединенные еще менее заметными линиями, сплетавшимися в причудливые клубки и постоянно шевелившиеся, перетекающие. Они вяло шевелились, то и дело передвигаясь с места на место. Но что-то с ними было неправильно. Что-то не так. Я попытался сосредоточиться, но в висках снова ритмично застучала кровь, а во рту появился солоноватый привкус. Надо. Иначе всех нас сожрут.

Внезапно из покрытого рябью мрака проступили темные, едва заметные нити. Они впились в светлые клубки и медленно, но верно меняли их окрас на серый, пустой и безжизненный. Высасывали энергию. Прямо как те твари на Омеге-3. И в то же время по-другому. Впились почти во все. Кроме двух. Один из котрых — я сам. Нити вели к черному клубку, расположившемуся на приличном отдалении от остальных. Так мне показалось. Правда тут, в сером, зыбком и постоянно меняющим свои формы тумане, расстояние не имело значения. Никакого. Роль играло лишь время. И сейчас оно работало против нас.

Я мысленно послал вперед голубовато-белый отросток, вытянувшийся из моей руки, обхватил им одну из темных нитей и резко дернул на себя. Щуп сектанта натянулся, напрягся и… исчез, вспыхнув напоследок ярким, нестерпимым светом, от которого темный клубок покачнулся, а все оставшиеся нити заметно натянулись. Обжегся зараза. Сейчас мы тебе…

Я, не обращая внимания на усиливающийся вкус железа во рту, обхватил новую нить и с силой рванул ее. Все повторилось. Натяжение, вспышка, боль, прострелившая голову, кровь, кажется брызнувшая из носа, и черный комок, дернувшийся и съежившийся, будто в него ударили током.

Надо двигаться дальше. Продолжать. Пока еще есть силы. Обхватываю щупом еще три нити. Рывок. В грудь пронзает острая, нестерпимая боль, а мир начинает качаться. Молотки, колотящиеся в виски, сменяются каким-то странным далеким гулом. Будто бы шумом океана.

Сопротивление твари постепенно ослабевает. Она не выпускает новые нити, а темный комок уже заметно сжался и потускнел. Правда, и от меня самого мало что осталось. Еще один рывок и все. Главное… Устоять… На ногах.