Макс Мах - Вижу цель [litres]

– Это не проблема! – отмахнулся Йохан ван де Геер. – Тридцать седьмую эскадру формирует и оснащает наш клан, и командовать ею в этом случае может хоть мичман. Лишь бы у семьи не было возражений. Обычная процедура проста: мы или передаем решение по назначению командующего на усмотрение Главного Штаба и военного министра, или решаем этот вопрос сами. И, если наш кандидат не имеет соответствующего звания, на время военных действий он получает звание адмирала-стажера. Вроде бы адмирал, но как бы не совсем.

– Хитро придумано, – усмехнулся Эрик. – Что, и знаки различия соответствующие имеются?

– Разумеется, – подтвердила Эрмина Вильф. – Это звание, Эрик, используется так же в случае резервистов, возвращающихся на службу после большого перерыва, – у тебя в тридцать седьмой таких будет немало, – и для штабных, переходящих на строевую должность. К обычным звездочкам добавляется буква «С», и это решает многие проблемы.

«И мою проблему, в частности! Лихо! И… Эффективно!»

Что бы он ни говорил вслух, какие бы вопросы ни задавал, в глубине души он уже принял решение. Он согласится, разумеется, но скажет об этом вслух, только переспав с этой идеей ночь. Поэтому Эрик обещал дать ответ следующим утром. Утром и скажет…

Все произошло слишком быстро, оттого, верно, и сомнения одолевали. Но, с другой стороны, медленная жизнь Эрика Минца закончилась тогда, когда флотские контрразведчики, действовавшие по наводке капитан-лейтенанта Мельника, арестовали некоего курсанта звездной академии… С тех пор и пошло. Резко, стремительно, порой опасно – успевай только уворачиваться, – но ни разу не скучно. Да, и не без прибыли, как говаривали в Смоляном городке. Три года назад – как раз в марте 2531-го – Эрик прибыл на практику на космическую базу «Птицелов». Курсант училища пилотов москитного флота – вот и все, что у него было на тот момент. Сирота, штрафник – чуть ли не каторжник, – курсант второразрядного училища очень низко летающих пилотов на планете Иль-де-Франс. И вот спустя всего три года он уже капитан-лейтенант имперского флота, кавалер нескольких высших орденов империи, Сибири, княжества Гёрз и Фронтира, и ко всему еще граф. Такой взлет не сразу и осмыслишь, но ведь дело не только в званиях и наградах. За три года случилось много всего разного и, кроме прочего, четыре космических сражения, в которых он не только уцелел, – что, видит бог, совсем немало, – но и умудрился «грохнуть» такое количество вражеских кораблей, что от одного их списка оторопь берет, и волосы на голове встают дыбом. И вот теперь новая война, в которую он и ввязываться бы ни за что не стал, если бы не тот факт, что это не просто территориальный или идеологический конфликт, а полноценное противостояние цивилизации людей с сильным и опасным негуманоидным противником, который, судя по всему, чужд компромиссам и от которого фиг откупишься.

Халифат – что ни говори, – тоже грозный противник, и враг подлинный. Безжалостный, фанатичный, можно сказать, непримиримый. Но какими бы извергами ни были халифы, они люди. И, проиграй империя эту войну, никакого геноцида не предвидится. Жертвы будут, и немало, но о поголовном истреблении речь не пойдет. А вот здесь, на Холоде сложилась ситуация совсем иного сорта. Здесь и сейчас речь идет не о цивилизационном конфликте, а о тотальной войне между биологически чуждыми расами людей и нелюдей. И дело не в ксенофобии – во всяком случае, не со стороны людей, которые могли бы ужиться с кем угодно, лишь бы договориться по-хорошему, – а в том, что враг не готов на компромиссы и, кажется, вообще не знаком с понятием «дипломатия». Попытки вступить с бёза в переговоры до сих пор ни к чему конкретному не привели. И вроде бы есть общий язык: бёза пользуются речевой коммуникацией практически в том же звуковом диапазоне, что и люди. Поэтому холодяне довольно быстро изучили их язык, но ответом на любые предложения о переговорах служило сакраментальное – освободите планеты ! Военного конфликта бёза избегать не собираются. Войны не боятся. О возможных потерях, похоже, даже не задумываются. Собственно, из-за этого Эрик и согласился на предложение холодян. Не мог он не помочь – если его помощь вообще кому-нибудь нужна – в таком деле, как война против геноцида людей.

«Впрочем, не так, – поправил он себя, рассмотрев сложившуюся ситуацию в стратегической перспективе. – Если не удастся договориться, то одно из двух: или они убьют нас, или мы будем вынуждены убить их…»