Анастасия Анфимова - Подарок принцессы [5-я и 6-я части 1-ой книги с Самиздата] [litres]

– Но, мой рекс… – проговорил советник.

Вождь лесных воинов посмотрел на смущенного тонганина с кривой усмешкой.

– Как же мы будем ее делить? – задал новый вопрос Сакуро.

Бьерн задумался, поглаживая рыжую бороду.

– Тебе нужны стены и люди, брат Сакуро? – спросил он у советника и, не дожидаясь ответа, обратился к лесовику. – А тебе богатая добыча?

Прежде чем Большой Медведь успел что-то сказать, предводитель дарийцев поднял руку, призывая всех к молчанию.

– По воле рекса брат Сакуро получит крепость для своего господина. Но он должен заплатить за нее выкуп. По десять золотых монет каждому воину лесного племени, по сто золотых десятникам, по тысяче младшим вождям и по десять тысяч вождям племен.

Тонганин тяжело вздохнул.

– И пятьдесят тысяч великому вождю Большому Медведю.

– Слушаю, мой рекс, – склонился Сакуро, бросив на лесовика полный ненависти взгляд.

– Живи десять тысяч лет, мудрый рекс! – рявкнул растроганный вождь, и его крик подхватили все воины леса.

Великий Мастер сидел на складном стуле, наблюдая, как младшие мастера разбирают камнеметы. Его абсолютно не интересовала дальнейшая судьба крепости. Молодой человек накрепко связал свою жизнь с мудрым и удачливым вождем дарийцев.

Мимо настороженной охраны Великого Мастера шли толпы невольников. В основном это были крестьяне, слуги благородных господ, торговцы, немногочисленные оставшиеся в живых воины. Специальные команды выявляли ремесленников и мастеровых. Их оставляли в крепости, сохранив жизнь и мастерские. Рабов гнали на юг. Там еще много крепостей и замков, где за крепкими стенами спрятано неправедное богатство.

Послышались крики и свист плетей. Пленники прижались к обочинам. Из крепости ехал рекс. Еще издали заметив Великого Мастера, он повернул коня к нему.

Молодой человек встал и поклонился, прижав руку к сердцу.

– Мой рекс.

– Ты по-прежнему предпочитаешь сидеть на стуле, а не в седле? – улыбнулся Бьерн.

– Боль в ноге мешает думать, мой рекс, – ответил Мастер.

– Я только что щедро наградил Большого Медведя, – проговорил дариец. – А ведь если бы не твои камнеметы, мы бы так и стояли у этих стен, как Агарито двенадцать лет назад.

– За эти машины нужно благодарить твою мудрость, мой рекс. Ты дал мне возможность их построить, – сказал молодой человек. – И моего отца, который вывез из замка всю библиотеку, куда мои предки и не заглядывали, и того молодого лесовика, который чуть не убил меня.

– Про отца я понял, – улыбнулся Бьерн. – А при чем тут тот воин?

– Чтобы заглушить боль от ран и тоску по родине, я стал разбирать книги и нашел в них чертежи старинных машин, – пояснил Великий Мастер. – Мне осталось лишь собрать их и поставить тебе на службу.

– Я приглашаю тебя на пир, Великий Мастер, – засмеялся дариец. – Может быть, и для тебя найдется награда.

– Не заставляй меня пить водку, рекс, – притворно испугался молодой человек, – и ты сделаешь меня счастливейшим человеком.

Бьерн захохотал, разворачивая коня.

У юрты его ждал запыленный гонец. Увидев владыку, он прижал руку к сердцу.

– Мой рекс.

– Что хочет передать мне брат Хлодвиг? – чуть насторожился Бьерн.

– Войско Хайдаро разбито, пригород сожжен, замок в осаде, – отчеканил воин.

Рекс засмеялся.

– Спасибо за добрую весть, воин. Иди, отдыхай.

Вечером победители подобающе отметили взятие крепости. Слуги резали баранов и молодых жеребят. Пленные повара соревновались в приготовлении различных экзотических блюд, стараясь угодить новым хозяевам. Склон холма застлали трофейными коврами, на которых разложили шелковые подушки и свернутые одеяла. У изящных лакированных столиков беспощадно подпиливались ножки, чтобы сделать их более привычными для степняков.

Кругом расставили светильники, и с наступлением сумерек начался пир! Дарийские ярлы и вожди лесных племен, сидя бок о бок, поглощали в немыслимых количествах вареное и жареное мясо, лишь иногда из любопытства пробуя тонгойские лакомства.

Молочная и рисовая водка, виноградное вино, хмельные меды и пиво с одинаковой скоростью исчезали в луженых глотках вождей.

В первый час еще сохранялось какое-то подобие порядка. Поднимали чаши за победу, за добычу, за рекса, за боевых товарищей и т. д. Потом менее привычные к таким праздникам тонгане потихоньку ушли. Однако никто из пировавших этого не заметил. Постепенно пир перерос в грандиозную попойку, где все произносили тосты и сами же за них пили. В дальнем конце длинного стола чуть не вспыхнула драка, вовремя пресеченная нирдманами Бьерна.