Игорь Соловьев - Время полыни [litres]

– Я в целом согласен с вами, Валерий Семенович, но кое-что меня все же смущает.

– И что же именно, Марк Витальевич? То, что после случившегося нас назовут предателями Украины?

– Конечно, нет, «собака лает, ветер носит», – Кобзарь горько усмехнулся. – Не в том дело. А не маловато ли у нас убедительных фактов? Помнится, в поисках новых материалов мы недавно предприняли экспедицию. И даже кое в чем преуспели. Но все равно, чтобы убедить большое научное сообщество, а не снискать репутацию балаганных фокусников, необходимо иметь больше доказательств.

– Да, вы правы, – согласился Ямпольский, – я сам неоднократно думал об этом. И, признаюсь, в свое время очень рассчитывал на помощь своего коллеги, профессора Стребкова. Мне доподлинно известно о наличии у него очень серьезного архива данных. Об исследованиях Зоны с массой уникальной информации, эти сведения могут серьезно изменить отношение общественности к проблеме ЧЗО.

– Но ведь вся его группа погибла? – вспомнив что-то, спросил Волков.

– Увы! И это большой удар не только для меня, его коллеги и соратника, но и для всего нашего мероприятия. Однако архив все еще существует. Стребков неоднократно намекал мне, что собрал в нем действительно кое-что важное. Но, к сожалению, не успел передать мне код доступа к своим материалам. И, что более странно, после гибели ключа при нем не обнаружилось. Как человек, близко знавший профессора, я был на опознании его тела и видел все изъятые у него вещи.

– А что, ключ имеет какую-то физическую форму? Я думала, это просто метафора. Для некоего буквенно-числового значения, – удивилась Вика.

– И то и другое. Я несколько раз видел этот предмет мельком, но не придавал ему значения. Однако теперь я убежден, что речь шла именно об этом ключе. И именно этого предмета не было в вещах Стребкова.

– Так, может, его забрала СБУ? Там неплохие дешифровщики. Возможно, что никакого архива больше и нет, – озвучил неприятную гипотезу Кобзарь.

– Все может быть: и то, что СБУ получила ключ и подчистила весь архив; как и то, что мой друг все же успел куда-то этот ключ спрятать. К сожалению, оба варианта не дают нам ровным счетом никаких зацепок. Наши шансы на получение архива ничтожно малы. Поэтому нам придется рассчитывать только на себя. А значит, у нас очень много работы.

Когда микроавтобус подъехал к поселку, уже начало темнеть.

– Поселок Октябрьский, конечная. – Ерема заглушил двигатель и мягко хлопнул дверью. Все вылезли, с удовольствием разминая затекшие ноги.

– Вот тут, значит, мы и обитаем. Наша «альма матерь» и оплот сталкерского движения. Добро пожаловать!

Поселок оказался не слишком большим, но вытянутым вдоль дороги, отчего казался довольно крупным населенным пунктом. По первому впечатлению не было ясно, то ли он возродился на месте брошенного поселения, то ли никогда и не вымирал полностью.

Кое-где на веревках сушилось белье, визжала пила, постукивала старая водяная колонка. Прошла женщина с ведром воды, два мужика в телогрейках пронесли ящик. На вид – типичная сельская жизнь, словно бы Сергей и не уезжал из России. Вот разве что крыши были иными, в духе украинской архитектуры. И еще присутствовала одна нехарактерная деталь, которую мозг Сергея никак не мог выцепить. Чего-то не хватало. Пока шли по улице, он все крутил головой и только возле дома с вывеской «Клуб» наконец сообразил:

– А чего собак не видно? Они же постоянно рядом с человеческим жильем обретаются?

– Были у нас собаки. Да за последние пару дней все повывелись. Чертовщина какая-то, ни с того ни с сего дружно дали деру. Одна, несчастная, так на привязи выла, прямо вся извелась. Да и та в конце концов веревку перегрызла и была такова.

– Странно все это, – задумчиво произнес Сокольских.

– И не говори. Да, впрочем, у нас других забот хватает. Заходи, познакомим тебя с общиной.

Ерема толкнул дверь клуба, приглашая Сергея внутрь.

В помещении было густо накурено. Пахло потом, луком и старыми вещами. Посмотреть на новичка пришло с десяток человек.

Пока Птица рассказывал свою историю, его слушали молча, не перебивая. Лишь иногда, по ходу развития сюжета, сельчане многозначительно переглядывались.

Побег от участкового Сергей скрывать не стал, решив, что такая деталь его рассказа только прибавит доверия. Проверить ее было несложно, наверняка его лицо теперь красовалось в местных ориентировках. Местные же старатели явно держались в стороне от закона и властей, живя по своим неписаным правилам.