Грег Кокс - Бэтмен. Суд Сов

Дребезжащие троллейбусы везли из одного конца улицы в другой посетителей ярмарки с широко раскрытыми от удивления глазами, в то время как настоящая галактика ярких электрических огней освещала теплую летнюю ночь. Свет цветных прожекторов отражался от украшенных драгоценными камнями башен. Лидия читала, что по подсчётам, двадцать миллионов человек, включая туристов со всего мира, должны были пройти через внушительные арочные ворота. Глядя на всё это, ей казалось, что все они решили посетить ярмарку в ту же ночь, что и она сама.

– Это удивительно, – удивилась она вслух. – Как город звезд.

Рука об руку с Перси она шла по бульвару, надеясь слиться с толпой, чтобы защититься от ненужного внимания. Здесь столько всего можно было увидеть. Она не знала, что посмотреть в первую очередь.

– Подожди немного, – сказал он. – У меня для тебя сюрприз.

Шелковый цилиндр, лихо сидевший на его голове, придавал ему дерзкий вид. В электрическом свете ламп она любовалась его стройной фигурой и хорошей осанкой. Его благородный лоб и высокие скулы говорили о замечательном интеллекте и воспитании, в то время как его угловатые черты лица смягчались пышными усами.

Её собственные волосы были уложены в пышную причёску в стиле «девушки Гибсона», с широкополой шляпой с перьями. Она тешила себя мыслью, что они составляли красивую пару, что заставляло ее также волноваться, действительно ли они были незаметны, даже среди тысяч других посетителей ярмарки.

– Перси, это божественно, – сказала она, понизив голос, – но насколько это безопасно, если нас увидят вместе? Твоя жена...

– Её здесь нет, – твердо заверил он. – Мы всего лишь одна из многих пар, которые осматривают экспозицию. Её зрелищность почти гарантирует, что никто не смотрит на нас, когда есть так много других достопримечательностей, которые услаждают взор. – Он улыбнулся, чтобы успокоить ее. – А если кто-то спросит, что очень маловероятно, то ты просто моя племянница из Чикаго, приехала чтобы посетить ярмарку, как и бесчисленное множество других приезжих.

Он хорошо придумал, признала она. Каждый день поезда, пароходы и кареты выгружали в Готэм все новых и новых посетителей. Отели и гостиницы, всё, что могло сойти за жильё, было забронировано на несколько месяцев, по договорённости или за деньги. Некоторые предприимчивые граждане даже пустили на время жильцов в свои дома и квартиры, по всему городу появились импровизированные пансионаты. И все же, даже учитывая такой наплыв вновь прибывших, она не могла не чувствовать себя виноватой, как будто они с Перси испытывали судьбу, открыто выставляясь напоказ вместе.

– И все же это риск, – настаивала она. – Ты не должен был делать это для меня.

– Позволю себе не согласиться, – сказал он мягко. – Ты заслужила это, после того как часами сидела взаперти в моей студии, день за днем. Мы заслужили это. – Он с грустью посмотрел на нее. – Увы, мои научные изыскания, скорее всего, скоро отнимут у меня много времени и потребуют полного сосредоточения на работе в ближайшие недели и месяцы, а это означает, к сожалению, что мы не будем видеть друг друга столько, сколько захотим. Дело в том, что я считаю, мы имеем абсолютное право, чёрт возьми, провести вечер вне дома, пока мои эксперименты не оторвали меня от тебя.

– Твои эксперименты?

– Боюсь, я достиг критической точки. Я полагаю, что нахожусь на пороге важного открытия, но не могу сказать наверняка, сколько времени может потребоваться.

– Я верю в твою гениальность, дорогой, – сказала она с тенью грусти в голосе. – Ты непременно добьёшься блестящих результатов, и очень скоро.

– Спасибо, дорогая. Твоя вера укрепляет мой дух.

– Я всегда в тебя верю, – сказала она. – Никогда в этом не сомневайся.

Несмотря на разочарование, вызванное его предстоящим отсутствием, она вряд ли могла возражать против научных экспериментов, которые оказались препятствием их любви, так как его незаурядный ум был одной из черт его натуры, которой она больше всего восхищалась. Он был одновременно и художником, и ученым – человеком культурным, умеющим себя вести в обществе, что привлекало её с самого начала.

Перси было не сравнить с неопытными юнцами с подпевок, которые пытались ухаживать за ней в её недолгую бытность хористкой, пока она не обнаружила, что у нее гораздо лучше получается позировать в качестве натурщицы, чем красоваться на сцене. У нее никогда не было и мысли вступать в интимные отношения с кем-то из своих работодателей, не говоря уже о женатом мужчине, но невероятное притяжение между ними отрицать было невозможно. Это стоило всех неприятностей и неудобств, которые влекли за собой их уникальные взаимоотношения.