Евгений Кривенко: Роза севера

Михалыч подошел с прибором.

— Сторонись, доходяги! — глухо раздалось из-под маски.

Он обошел опалубку, держа коробочку прибора над бетоном и наблюдая за стрелкой. Сашка описывал принцип его действия, но Варламов от усталости плохо понял.

— Вроде нормально. Идите жрать.

Меся грязь, они побрели к вагончику столовой, а навстречу им тащились зэки из второй смены. Было время белых ночей, так что работали круглые сутки по двенадцать часов. Повезло, что Михалыч сначала подошел к ним: не придется ждать в очереди. Сняли тяжелые комбинезоны в прихожей, вымыли руки. Хорошо бы и тело, оно отчаянно зудело — то ли от пота, то ли излучение Зоны все же пробивалось сквозь комбинезоны. Хотя вроде бы специальное металлическое напыление…

На кухне работали две девушки, Нюра и Светлана. За что попали на каторгу, не говорили. Может, как родственницы врагов нации. Двигались как сомнамбулы, лица помятые, под глазами темные круги. Понятно, почему: с утра надо готовить, а ночью вторая смена — тянулись мужики из спального вагончика. За девицами выстраивалась очередь, места в ней разыгрывали в карты, и только Михалыч с прихвостнями проходили без очереди.

Света наложила Варламову полную миску лапши с тушенкой и подмигнула.

— Зашел бы ночкой. А то эвакуируют, а в обычном лагере баб не будет.

Но Варламов стеснялся, да и ночью спал без задних ног.

— Устаю я, Светочка, — пробормотал он и направился в угол. Там на ящиках сидел монах в черном одеянии, выдавая водку и курево. Ляпнул про Президента, что тот «бич Божий», вот и попал сюда. Но раздачу водки доверяли только ему.

— Мне двести грамм, — сказал Варламов.

— Примите, во имя Господа, — ответил тот.

Варламов поставил миску и стакан на стол, сразу выпил половину и принялся за лапшу. Кормили сносно. В голове слегка зашумело, тело начало расслабляться. Варламов не курил, но без водки выжить здесь было трудно. Он допил оставшееся, и жизнь показалась сносной.

Вагончик наполнялся народом и табачным дымом, курили безбожно. Варламов запил лапшу компотом и вышел с Сашкой на улицу. Перед этим тщательно застегнул комбинезон и надел маску. Сашка только накинул куртку.

— Зря, — проворчал Варламов. — Схватишь лишнюю дозу.

— А, — отмахнулся Сашка. — Есть у меня сомнения насчет этих комбинезонов. Посмотри на Михалыча.

Тот видно распределил вторую смену по местам и, подходя к столовой, загодя стянул маску. Лицо землистое, одышка. Немудрено, ночью и днем на ногах.

— Видел, какое у него лицо, — прошептал Сашка, когда Михалыч зашел в вагончик. — Такое бывает в начальной стадии черной немочи. Ни черта комбинезон не спасает, туфта одна. Нас и подгоняют, чтоб доделали опоры, пока не сдохнем.

— Ну… — неуверенно начал Варламов. Стало зябко, самому приходили в голову такие мысли. — А что делать?

Сашка заковылял к спальному вагончику и сел на скамейку.

— Бежать, — прошептал он, дождавшись Варламова. — Помнишь, я пропадал целый день.

Было дело. Сашка вернулся к вечеру и его здорово избили, потому что норму за него пришлось выполнять другим.

— Там выше по речке есть заброшенный поселок. И, по-моему, в нем кто-то живет.

— А какой смысл бежать? — горько спросил Варламов. — Все равно сдохнешь.

— Ну, некоторые выживают… — загадочно сказал Сашка.

Но Варламова неудержимо клонило в сон. Сказывались тяжелая смена и выпитая водка.

— Ладно, я на боковую, — сказал он.

В вагончике было тесно. Варламов забрался на свой второй ярус, натянул вонючее одеяло на голову и сразу погрузился в сон. Снилось что-то несуразное: он почему-то в Америке, в руках снова лопата, но кидает не землю, а снег возле какого-то дома с верандой…

Проснулся от ударов гонга. Пора вставать, завтракать и опять на смену. Варламов потянулся и застонал от боли в суставах.

На завтрак опять была лапша. Света слабо улыбнулась Варламову.

Побрели к опорам — в вечном сумраке Зоны, под моросящим дождем. Отработавшие зэки не торопились к столовой, собравшись в кучу. Михалыч повернулся к подошедшим:

— Кажись, всё. Курите, а я схожу к соседям, спрошу, как у них.

Он потащился через болото к опорам, которые уже давно поставила другая бригада. Сами работяги туда не ходили — хорошо, если оставались силы на баб.

Варламов топтался на месте в тупом недоумении: неужели работе конец и не сегодня-завтра их эвакуируют? Сашка толкнул в бок:

— Пошли, посидим.

Другие зэки потянулись к столовке, там можно покурить в тепле, сыграть в карты. Варламов и Сашка присели на скамейке у вагончика: сыро, но никто не мешает.