Михаил Михеев - Имперский корсар [litres]

И, похоже, зря.

Изабелла непроизвольно шмыгнула носом. Камнеедов, зараза толстокожая, лишь ухмыльнулся:

– Ничего, считай, удача к тебе возвращается.

– Почему?

– Потому что ты встретила меня. Согласись, такая вероятность убегающе мала, но ты свой счастливый билетик вытащила. И не реви мне тут – и без того сыро.

– Сыро?

– Ну да, корабль старый, на трубах конденсата полно… Х-ха! Купилась. Ну, все, улыбка есть, слезы вытираем и начинаем думать, как решить твою проблему. И не делай большие глаза – в конце концов, на то и существуют в этом долбаном мире друзья. Хотя, конечно, блестяще выстраивающуюся карьеру ты мне сломала… В общем, должна будешь.

Изабелла неопределенно хмыкнула и вновь склонилась над пультом. Камнеедов последовал ее примеру, хотя главное он и без того видел – корабль, на котором смылись беглецы, его знакомая уже засекла, курс на перехват проложила. Грамотно проложила, стоит отдать должное. Папа с мамой и впрямь расстарались, на совесть натаскав приемную дочь. И, пусть она даже выбрала мирную профессию, уроки даром не прошли и не забылись.

Спустя несколько минут цель стало можно наблюдать визуально. Факел маршевого двигателя на таком расстоянии затмевал далекие звезды. А жаль – в этой части галактики смотреть на них было одно удовольствие, и Камнеедов поймал себя на мысли, что все-таки никогда не станет настоящим профессионалом. Те на звезды смотрят, как на деталь пейзажа, абсолютно безразлично. Если, конечно, не занимаются в тот момент навигацией. А так – звезды и звезды, эка невидаль. Вот только Камнеедов все равно продолжал испытывать от их вида какой-то детский восторг. С годами он уменьшился, конечно, однако совсем не ушел. Такое вот свойство характера, сейчас ни капли не мешающее.

У беглецов была фора, небольшая, но по меркам жизни и смерти такие понятия весьма относительны. Впрочем, не в этот раз. Старенькая (да будь она даже новая – какая разница?) грузопассажирская лоханка не идет ни в какое сравнение с боевым кораблем. Совсем другая динамика ускорения, да и маневренность откровенно убогая. Корвет настигал их, словно волк оленя.

Рога у оленя имелись – такие корабли частенько вооружают легкими орудиями. Так, на всякий случай. Этот конкретный экземпляр по огневой мощи был вполне сравним с корветом. Так что рога имелись, а вот характера, готовности встать, упереться и драться – нет. Понятно теперь, почему Большой Али сумел его захватить, притом что его летающий гроб ничуть не сильнее. Один выстрел поперек курса – и корабль послушно заглушил двигатели. Вот и все как-то…

Глядя на то, как Василий борется с отчаянно упирающимся компьютером своего корабля, упорно пытающимся взять управление на себя, Изабелла поинтересовалась:

– Ты справишься?

– Я разбивал корабли и посовременнее. Ага, вот оно…

На сей раз компьютер лишь выругался, но лезть под руку не стал. Камнеедов перехватил взгляд Изабеллы и махнул рукой:

– Не бери в голову. Я на таких кораблях летал, только когда учился. Забыл уже многое.

– А чего-то и не знал, – не смогла удержаться от шпильки женщина.

– Чего-то и не знал, – Камнеедов не собирался спорить из-за ерунды. – Сейчас пришвартуемся – и я пойду к ним на борт. Задраишь люк – эти идиоты сдуру могут придумать что-нибудь глупое и самоубийственное. Осторожно, контакт!

Не управлял корветом он и вправду давно, однако притереть звездолет к шлюзу транспорта смог настолько мягко, что не мигни сигналом пульт, можно было бы и не заметить. И шлюз даже не был заблокирован! Впрочем, Камнеедов подстраховался и действовал по древнему, но по-прежнему актуальному принципу: заходим вдвоем – сначала граната, потом я. Так, на всякий случай, вдруг его ждет там кто-то с пулеметом наперевес.

Не ждали. Ни с пулеметом, ни с лучеметом, ни даже с примитивным револьвером. Грохнуло, бухнуло, а ошметков мяса на потолке и кишок на стенах Камнеедов не обнаружил. И, когда он шел к рубке корабля, никто не пытался его остановить. Хотя собрались все – их угрюмые морды четко говорили о том, насколько эти мозгоклюи недовольны ситуацией. Пожалуй, у них имелся какой-никакой шанс задавить Камнеедова толпой. Но – не рискнули. Не было среди них волков, одни бараны.

Дверь в рубку была не заперта, и за ней обнаружилась вполне ожидаемая картина – не первой молодости оборудование, какой-то бородатый жлоб, изображающий, очевидно, пилота, и искомый штурман. К нему-то Камнеедов и обратился: