При его выходе из штаба охрана опять вытянулась по стойке смирно, а он остановился на тротуаре, ожидая вызванный им по передатчику ховеркарт. Пока он ждал, полдюжины проходивших мимо офицеров его поздравили и пожали руку. Дон Матерс узнал некоторых из них, но не всех, так как большинство было не из его эскадрильи. Однако, они его так горячо приветствовали, что казалось, будто знакомы с ним уже сто лет. Сев, наконец, в подоспевший ховеркарт, Дон почувствовал облегчение.
Ховеркарт полетел прямо к общежитиям Третьего Дивизиона и приземлился около гардеробных для приезжих офицеров. Выйдя из ховеркарта, он обменялся приветствиями с некоторыми узнавшими его старожилами. Это было частью игры, что, говоря по правде, немного тешило его самолюбие.
Матерс подошел к своему шкафчику и открыл его. Всего каких-то две недели он туда не заглядывал, а впечатление такое, будто там лежат чужие вещи.
Кое-что он оттуда забрал, чтобы унести с собой, но большую часть вещей оставил, так что любой мог взять их себе. Наверняка найдутся охотники до личных вещей знаменитости.
Матерс снял с себя форму и переоделся в штатскую одежду, комплект которой находился в шкафу. Ему подумалось, что сегодня — последний день, когда он надевал форму. Правда, этот его гражданский костюм несколько простоват, но это будет исправлено, как он только закажет новый, ведь теперь ежегодно он должен входить в рейтинг Десяти Самых Модных Мужчин Солнечной системы.
Дон вспомнил, что Демминг и Ростофф предполагали видеть его в одежде, выражающую простоту и строгость, что должно соответствовать их далеко идущим планам по снижению уровня жизни и сокращению денежных доходов. Что ж, он еще подумает над этим.
Среди разного барахла в шкафу лежали и наручные часы, которые Дон никогда не брал в космос. Одни часы у него хранились в кабине корабля, а эти он держал здесь, боясь их поломать во время резких перегрузок.
Сейчас он взял часы в руку и слегка усмехнулся, сравнивая их с теми, что привез из Женевы.
Рядовой из числа призванных на Космическую Службу, стоял рядом, наблюдая с безразличным видом за работой нескольких автоматов для натирания полов. Дон подозвал его и протянул часы.
— Вам нужны часы, рядовой? Мне они больше не пригодятся.
— Ваши личные наручные часы? — изумленно спросил тот.
— Ну да, — слегка раздраженно произнес Матерс. — У меня есть новые, так что возьмите их, если хотите.
Рядовой чуть ли не выхватил их, выпалив:
— Боже мой! Представить только! Я покажу их своим внукам и скажу, что это часы полковника Матерса, который лично их мне подарил!
Что-то похожее про внуков Дон уже слышал. Ему вспомнилась молодая немка, которая стала его первой женщиной после того его знаменитого полета, и она тоже собиралась рассказать об этом внукам.
Взяв маленькую сумку из шкафа, он положил туда нужные ему вещи и ушел.
Затем он вновь вызвал ховеркарт и, сев в подлетевшую машину, продиктовал в микрофон маршрут, назвав конечным пунктом базу.
— На космическую базу допускается только ее персонал, — послышался металлический голос из экрана переговорного устройства.
— Я полковник Матерс. Да, сэр. Извините. — Ховеркарт взлетел.
Охранники у ворот вытянулись в струнку, но Дон даже не взглянул в их сторону. Он надеялся, что уставные формы приветствия очень скоро останутся для него только в воспоминаниях.
Матерс отпустил машину, вызвал такси и после некоторого колебания решил лететь в бар «Нуэво Мексико». Конечно, это не очень далеко и можно дойти пешком, но не хотелось быть замеченным. Стоило попасться на глаза, и тут же соберется толпа, жаждущая получить автографы и пожать ему руку.
Гражданская одежда делала его, по крайней мере, менее заметным. Он вынул свою кредитную карточку и опустил ее в расчетное отверстие. С экрана раздался голос:
— Распоряжение руководства Компании: кредитную карточку полковника Матерса к оплате не принимать.
Это означало, что от него и не ждут оплаты. Матерс вышел из машины и поспешил в бар, надеясь перейти улицу до того, как его кто-нибудь заметит.
Время было утреннее, и в баре оказался только один посетитель — лейтенант Космической Службы, сидевший у стойки. Гарри Амандродер, как всегда, хозяйничал, не торопясь протирая что-то грязной тряпкой. Его круглая физиономия приобрела изумленное выражение при виде нового посетителя.
— Литнант… Я хотел сказать — полковник! Я… Я уж и не надеялся увидеть вас в своей забегаловке!
Читать дальше