Серг Усов: Сестра

— Нелла, — позвал он сестру.

У мальчишки возникло ощущение, что всё сейчас происходящее ему снится. Настолько невозможным всё выглядело. Он смотрел на свою сестру, которая по-прежнему была перепачкана кровью и грязью, но на теле которой теперь не осталось ни одной раны, ни одного синяка и ни тех чудовищных ожогов. А ведь он это всё видел! Своими глазами!

— Ну, ты чего уставился? — вдруг перестала бормотать Нелла и посмотрела на него совершенно новым взглядом, как буд-то бы первый раз увидела, но, при этом, стараясь что-то вспомнить, — Гнеш? — повторила она, — Хм, действительно. Брат? Ну, да. Ты чего, первый раз меня голой видишь, что так уставился? — она внимательно посмотрела ему в глаза, — Слушай, это же неприлично, мальчик. Вот так вот….Да, хоть ты и брат, вроде бы как… Ну-ка, отвернись, маленький гадёныш!

Наверное, они с Игорем во что-то врезались. Вика ничего не видела. Она сидела на байке, мчавшимся с огромной скоростью, позади своего парня, обняв его и уткнув лицо ему в плечо.

Вика даже не почувствовала боли. Единственное её ощущение было слуховым — она услышала звук удара. Нет, боль, наверное, тоже была. Только она-то уже, к тому времени, потеряла сознание. Скорее всего удар пришёлся в незащищённую ничем голову.

Она погибла. В этом она теперь не сомневалась. Но осталась живой. Да. Такой вот парадокс с ней приключился. Может быть, поэтому, перед ней не проходили картины её прошлой жизни, она не вспоминала всех, кого оставила на Земле. Вика, глубоко вздохнув, почувствовала какофонию запахов, и все эти запахи были отвратительными — гниющих отбросов, мочи и фекалий, гнили и пота.

Запах пота её удивил — это ещё откуда? — но ненадолго, её кто-то обнимал и пытался сдвинуть её тело. И этот кто-то пах потом. И плакал. И просил её не умирать. Вернее, просил не её, а Неллу, но ведь Нелла — это теперь она и есть. Нет. Это она, Вика, теперь Нелла.

Ожидание чего-то подобного, после Той Беседы у неё было. Но всё тогда казалось сном. Или чей-то дурацкой шуткой. Или реальностью. Как ещё сказать? Она в растерянности? Наверное, да.

Вика знала Неллу. Знала очень хорошо. Теперь, пожалуй, как саму себя. Или, не знала, а узнала? А так ли это важно? Нелла погибла. Была замучена четырьмя подонками. И теперь её тело заняла она, Вика. Такая же дура, только более везучая.

А, впрочем, может и у Неллы будет второй шанс, наподобие того, что выпал ей? Кто знает. Раз уж Вике, погибшей по причине того, что, отключив мозги, уселась на байк сзади Игоря, у которого даже в их отвязной компании было погоняло Отморозок, судьба дала возможность начать новую жизнь, так, может, и Нелле, погибшей по причине той же безмозглости — она радостно согласилась подарить свою любовь молодым благородным господам, даже не задумавшись о том, что их могло привлечь в такой бедно одетой и неприятно пахнувшей нищей шлюшке — будет предоставленна такая же возможность? Вике хотелось бы в это верить.

А мальчишка-то куда-то убежал, как ей показалось. Мальчишка? Это не мальчишка, это брат Неллин. Действительно, брат. Куда он мог убежать? Она знала куда. Вика знала всё, что знала Нелла. Наверняка, Гнеш побежал за лекарством для сестры. Что может быть лекарством для шестнадцатилетней девицы, торгующей своим телом? Явно, не аспирин. Вино? Кажется, у неё осталось вино, которое приносил тот мерзкий похотливый старый козёл, заставлявший её делать всякие противные вещи.

Вику чуть не стошнило, когда она вспомнила о тех развлечениях. Только её не вырвало — всё, что можно, она, вернее, Нелла, выблевала, когда с ней развлекались четверо местных аристократов, среди которых был и сын местного герцога, пусть и не старший.

А ведь, она сейчас, вполне возможно, второй раз умрёт. И опять по дурости своей. Это Вика поняла вовремя.

Заклинание Абсолютное Исцеление оказалось приятным в ощущениях. Она открыла глаза и увидела Гнеша.

Именно, в этот момент Вика поняла, что это всё не сон и не её разыгравшаяся фантазия. Это всё происходит на самом деле. Как в тех книжках, которые она когда-то с таким интересом читала.

Выражение лица мальчишки — смесь испуга, радости, непонимания, ожидания — привело её в чувство. Вика поняла, что, кажется, она сейчас, своим сумбурным потоком слов, доведёт Гнеша до обморока.

— …Ну-ка отвернись, маленький гадёныш, — произнеся эту фразу, Вика окончательно пришла в себя, — Вино? — она посмотрела на бутылку в его руке, — Гнеш, а ты одежду захватить не догадался?