Олег Данильченко - Имперский вояж 1-4

— Да понял я, понял. Куда я от тебя денусь?

— А вот никуда! Я тебя даже на дне черной дыры достану!

— Не надо меня доставать. Я сам достанусь. У нас на Земле говорят, что существует любовь с первого взгляда. Вот, видимо, это она и есть. На Земле у меня было много знакомых девчонок. Но даже в мыслях не было, чтобы какую замуж позвать.

— Я так и знала, что ты бабник!! — Картинно всплеснула руками Эн.

— Нуууу, может, и был когда-то. Но теперь у меня есть ты. Когда я тебя впервые увидел, вернее, услышал твой голос, Джойл тебя попросил достать заветную бутылку, помнишь? Мне было так тоскливо. Представляешь, сначала погиб отец, а я даже не смог его похоронить, потому что не мог покинуть судно, потом та война, плен, и про нас все забыли, просто списали со счетов. Побег, друг подорвался на растяжке, но сумел меня закрыть, а я не смог ему помочь. Затем новый плен и осознание того, что оказался у чёрта на куличках, хрен его знает где от дома. Представляешь? Был со мной верный друг, единственный, но и того я потерял. Хотелось выть на весь белый свет. А ты оказалась рядом и так смотрела своими зеленючими глазищами, что, казалось, впитывала всю мою боль разом. И ещё пахла так по-домашнему, что просто слов нет. Разве мог я не влюбиться в такую женщину? Да ещё такую красивую. Так что нет, моя дорогая, это ты никуда не денешься. Пока я буду жив, ты будешь только моей, и точка!

Пока Илья таким своеобразным образом признавался в любви, наверное, уже в миллионный раз за прошедшие две недели, Эн смотрела на него сверкающими глазами, которые, казалось, кричали, чтобы он продолжал это делать. Продолжал говорить ей о своей любви.

Так они и стояли, обнявшись, на обзорной палубе. Дикарь с планеты Земля и огненноволосая девушка со звёзд, пока корабль величественно плыл к поражающей своим размером станции, своей формой напоминающей арбуз, из которого вырезали ровно четверть, только очень уж большой арбузище получился.

После швартовки началась суета. Все куда-то бежали и спешили. Кто по службе, кто в увольнение, а кто-то и в отпуск или вообще на вольные хлеба, в связи с окончанием контракта. Казалось, что даже атмосфера на корабле накалилась. Но такое Илье было не впервой. Это он проходил, ещё когда работал мотористом и ходил в море. Видимо, действительно не важно, морской корабль или космический. Главное, что судно вернулось в родной порт и все живы-здоровы. Скоро увидят родных. Отдохнут. У абордажной секции тоже праздник. У них есть неделя отдыха. Вся охранная служба на корабле, которая в походе возлагалась на их плечи, теперь будет нестись службой безопасности станции. Станция, кстати, военная, и посторонних тут нет. Поэтому Илью вызвал к себе Грег и предупредил, что пока он должен оставаться на борту и ни в коем случае не пытаться выйти на прогулку. Заодно проинформировал, что в течение дня он уладит все организационные вопросы, связанные с его, Илюхиным делом, в том числе откроет счёт на его имя. И, скорее всего, завтра, он уже отправится на другую, гражданскую станцию, с которой уже орбитальным лифтом сможет попасть на планету Метрополии. Естественно, ему помогут, чтобы не потеряться. Дадут сопровождающего. Который проследит, чтобы он без эксцессов добрался до эмиграционного центра. Сказал также, что в сопровождение к нему выбрали Джойла и Энди. Ну, кто бы мог подумать, да? Как будто Энди кого-то спрашивала.

Теперь суета началась и у него. Пришлось собираться. Вернее, собирать Энди. Ему-то чего собирать? Голому одеться… как говорится, а вот Энди другое дело. Даже у Джойла глаза вылезли из орбит, когда он случайно за чем-то зашёл к ней в каюту, где уже три часа кряду Илья наблюдал удивительное зрелище. Волшебным образом, из укромных уголков в принципе очень небольшого помещения появлялись какие-то чемоданчики, сумки, пакеты. Из безразмерных недр которых, несмотря на внешний вид, извлекались разного вида и фасона платья, брюки, майки, шорты. У Ильи уже слова закончились, а тряпки разнокалиберные всё появлялись и появлялись.

На кровати уже лежала внушительная их гора, в которую, наверное, можно было бы одеть всё женское население небольшого земного провинциального городка. Всё это примерялось, спрашивалось его мнение, и через мгновение, когда он ещё не успевал открыть рот, уже снималось и надевалось другое. То же касалось и нижнего белья, казалось, что его как бы ещё не больше, чем всего остального. Джойл, увидев эту вакханалию, сначала сочувственно так посмотрел на Илюху, а потом, ехидненько усмехнувшись, малодушно слинял, оставив его одного отдуваться.