Александр Волков - Пять песен мира. Книга 1

— А мы…. Мы что, в отношениях теперь? — С непониманием спросил Алекс.

Вопрос поставил Василису в тупик. Она недолго помолчала, по непонятным причинам сомневаясь в ответах, которые приходили ей в голову.

— Нет, — усмехнулась Василиса. — Совсем с ума сошел? За отношения нас обоих отдадут под трибунал. Между нами возможен только секс. Отношений ни с кем я не хочу.

— Ну а…. Как это? Ведь секс — это отношения, значит. Если я хочу отношений?

— Перехочешь. Тебе сейчас ни к чему усложнять себе жизнь. Понимаю, что твоя голова полна мыслей о суженной, той единственной, с которой ты будешь до старости, которая родит тебе детей, и вы будете обниматься, лежа на диване у камина за чтением интересной книги. Но нет. Реальность такова, что люди в твоей жизни меняются достаточно быстро, и…. — Василиса закусила губу. Казалось, у нее самой озвученная мысль вызвала интерес и теплые чувства, но что-то мешало ей думать об этом, как о чем-то хорошем. — А хотя…. Если ты откажешься от мысли оставаться в ВВС, и откажешься от пересдачи, я готова быть с тобой в отношениях. Правда, тайных.

Алекс улыбнулся. Предложение Василисы его порадовало, и она настолько вскружила ему голову, что ради нее хотелось бросить все. Все, к чему стремился, все, чего хотел.

Он сказал, что подумает, и они разошлись.

Алекс решил устроить Василисе сюрприз, проследив за ней, неожиданно появившись, и вручив ей цветок, сорванный с клумбы. Если принимать предложение, то принимать красиво, хотя бы с маленьким подарком.

Вечером Василиса вышла из казармы, отправилась в соседнее здание, и тогда Алекс отправился за ней, оказавшись в темном коридоре лазарета. Никого не было. Все отправились в увольнительные или по казармам, больные спали в палатах, и лишь дверь кабинета главного врача осталась приоткрытой.

Из небольшой щелки в коридор падала полоска света, до ушей Алекса доносились неразборчивые слова, озвученные голосом Василисы и какого-то мужчины.

Подкравшись к двери и заглянув в щелку, Алекс увидел, что чернокожий парень, избитый Айрис, сидел на лавочке, положив руки на спинку и запрокинув голову, а Василиса сидела перед ним на коленях, и делала ему ртом, точно так же, как Алексу утром. Рядом с ними, на полу, стояла открытая бутылка вина и пара бокалов.

Время в этот момент будто остановилось, сердце Алекса сжалось, и он затаил дыхание. Чем громче стонал темнокожий, тем более сильную душевную боль ощущал Алекс, и чем страстнее Василиса отдавалась похотливому занятию, тем сильнее хотелось ворваться в кабинет и разбить чернокожему морду. Василиса сжимала себе грудь, ласкала себя внизу, и вид у нее был столь же возбужденный, как и тогда, когда она была с Алексом.

Алекс встретился с чернокожим взглядом, когда он поднял голову, и показал блаженное выражение лица, полное удовольствия.

— Ублюдок! — Алекс резко распахнул дверь, и она ударилась ручкой о стену.

Василиса от неожиданности вскочила, даже не успев запахнуться — одна из грудей была голой.

Он без раздумий бросился на чернокожего.

С такой силой Алекс бросил ему прямой удар кулаком в нос, что чернокожего бросило затылком в стену. Чернокожий со стонами повалился на пол, даже не успев спрятать длинный прибор в штаны. Алекс впал в ярость. Он стиснул окровавленный кулак, замахнулся, чтобы добавить чернокожему еще немного боли, но остановился, затем исподлобья взглянув на Василису.

— Больше не надо спать со всеми подряд, да? — обратился он к ней, процедив фразу сквозь зубы. — Хочешь быть только со мной? Я…. Я чуть было не отказался от своей цели. От своей мечты…. Но нет. Гори ты синим пламенем, горите вы все.

Василиса потупила взгляд, когда Алекс смотрел на нее воспаленными глазами, полными обиды и разочарования. Ей часто приходилось видеть такие эмоции, но в случае с Алексом, почему-то, это особенно ее зацепило. Она была старше по званию, могла избить Алекса до полусмерти, могла воспользоваться властью и заткнуть его, но вместо этого просто оцепенела, чувствуя жгучую вину.

Алекс швырнул цветок Василисе под ноги, взглянул на нее презрительным взглядом, и вышел прочь из кабинета, ничего не сказав.

«Шлюха всегда остается шлюхой, что бы она там не пела о любви» — думал Алекс.

Василиса думала поступить как обычно в подобных ситуациях: просто забыть. Закрыть глаза. Продолжить делать то, что делала, но почему-то у нее не получалось. Она сжала ладони в кулаки, катнула желваками, и чувствовала себя сердито от осознания, что ей хотелось побежать за Алексом, как провинившейся девочке.