Фалько - Ярость

Ректор задумался над ответом, хотя знал его. Точнее, он не хотел говорить правду и искал подходящие слова.

— Ответ на этот вопрос не может быть простым, — подумав, сказал он. — Род Матчиных считается угасшим и нужно время, чтобы он официально возродился.

— Мы спрашивали не об этом, — Сяочжэй слегка качнула головой, отчего шелохнулась вуаль.

— Не только я задействовал личные связи, чтобы Матчины как можно быстрее получили подданство. Это вопрос ближайшего времени.

— Мне нужна одна минута, чтобы Матчины получили подданство Империи Цао, — отрезала Сяочжэй. — Время, которое потребуется Кузьме, чтобы поставить единственную подпись. Или Вы думаете, что в Империи Цао нет бюрократии? Её не меньше, чем в Вашей стране. Но волей правителя бюрократы будут разбираться с бумагами и разрешениями уже после того, как он станет нашим подданным. Теперь понимаете, о чём я говорю?

— Не понимаю, что Вы хотите от меня, — развёл руками ректор.

— Хотим, чтобы уговор между Вами и Кузьмой не стал препятствием, когда он захочет поехать учиться в Империю Цао.

— В Китае два великих мастера, и Вы хотите заполучить третьего?

— Третьего, пятого, сколько угодно, — спокойно сказала Сяочжэй. — И мы будем благодарить небо за такой подарок.

Сяочжэй не стала говорить, что император России поступает более чем странно, отталкивая благодать, которая сама идёт ему в руки. Для неё это было просто замечательно, и если всё случится хорошо, то она обязательно скажет ему «спасибо» при личной встрече.

— Кузьма Фёдорович хотя и талантливый, но это не значит, что он обязательно станет великим мастером, — добавил ректор.

— Если Вы сомневаетесь в этом, то, может быть, обучение в МИБИ недостаточно для раскрытия его потенциала?

— У нас говорят, не дели шкуру неубитого медведя, — ответно улыбнулся ректор. И он говорил вовсе не о том, станет ли Матчин великим мастером или нет. Он был настроен серьёзно на то, чтобы всерьёз отстоять парня, даже если для этого придётся пойти на крайние меры и надавить на императора и пару жадных княжеских родов. Накануне Геннадий Сергеевич сильно задумался о том, чтобы привлечь влияние рода Наумовых. И если вскоре ничего не изменится, он просто возьмёт Матчиных в свой род и пусть ему хоть кто-то попробует возразить.

«Мы ещё поборемся за него, госпожа Цао», — подумал Геннадий Сергеевич, в голову которого пришла хорошая мысль.

Немногим ранее, Москва, Екатерининский дворец

Георгий Игнатьевич Дашков, пожилой мужчина семидесяти лет, тяжело шёл по начищенному до зеркального блеска узорчатому паркету. Он бы воспользовался тростью, чем помощью молодого внука, но управляющий дворцовой службой постоянно жаловался, что на паркете остаются некрасивые вмятины. Вспоминая его недовольное лицо, князь поморщился. В коридоре возле приёмной он с облегчением опустился на изящный диванчик, который под его весом жалобно скрипнул.

— Император изволит принимать иностранных гостей, — повторила женщина, сопровождавшая князя. — Как только освободиться, я Вас предупрежу.

Коротко кивнув, женщина скрылась в приёмной. Внук князя, которому только недавно исполнилось восемнадцать, с интересом разглядывал богатое убранство коридора, большие картины в золочёных рамах, вазы и скульптуры на постаментах. В отличие от деда, он здесь впервые. «Ничего, — подумал Георгий, — ещё насидишься на диванчике и этот вид наскучит. А потом приестся до колик в боку».

Ждать пришлось около получаса. За это время по длинному коридору прошло всего пара человек, старающихся не топать по паркету и проскочить этот участок как можно быстрее. Старому князю они приветливо и уважительно кивали. Наконец двери приёмной открылись, выпуская невысокого полного японца с супругой. Женщина носила традиционное кимоно, в то время как мужчина — деловой костюм. Следом за ними вышел молодой служащий дворца, сказал что-то на японском, делая жест вдоль коридора. Не обратив на пожилого князя внимание, пара неспешно пошла к выходу. Пришлось подождать ещё минут десять, когда секретарь объявила, что Император освободился.

Небольшая приёмная, за которой следовал строго обставленный рабочий кабинет. Почти сразу у входа стол для совещаний на семь человек, на столе разложены чистые листы бумаги и простые карандаши. Чуть дальше массивный угловой стол с компьютером, несколькими телефонами. На стене позади флаг Российской Империи и портрет Ивана Четвёртого. Стены отделаны тёмным орехом, а на полу мягкий ковёр.