Фалько - Ярость

Со стороны лестницы раздался знакомый голос, говорящий на китайском языке. Я обернулся, удивлённо глядя на ректора МИБИ. Мистер Ма добродушно улыбнулся, прошёл к нему навстречу. Обниматься они не стали, похлопав друг друга по плечам. Смотрелось обыденно, но если бы меня так по плечу хлопнули, то я бы отправился в больницу на пару месяцев.

«Решено, — подумал я, глядя на этих монстров. — Тренироваться и ещё раз тренироваться».

— А где Кузьма? — спросила Чжэнь, переведя взгляд с великих мастеров на сестру.

— Только что ушёл, — невозмутимо сказала та.

— Как же ваши занятия?

— Он сказал: «завтра утром».

— Да? — взгляд Чжэнь стал недоверчивым, на что Сяочжэй улыбнулась.

Ректор МИБИ и дядюшка Ма закончили обмениваться приветствиями и подошли.

— Дорогие гости, — ректор сложил руки в почтительном жесте. Говорил он с сильным акцентом на северном диалекте, но вполне разборчиво. Сделал жест в сторону прохода справа от лестницы. — Прошу.

Проход привёл гостей в небольшую богато обставленную комнату для совещаний или переговоров. Изящная резная мебель из тёмного дерева, рядом со входом шкаф на стеклянных полках которого расставлен десяток разнообразных бутылок со спиртным. Пахло в помещении деревом и чем-то едва уловимым сладким. Источник запаха нашёлся почти сразу, это была тоненькая тлеющая ароматическая палочка, стоявшая на тумбе в углу помещения. Чжэнь почему-то подумала, что так хозяева пытаются скрыть запах алкоголя, который распивали здесь совсем недавно.

— Прошу меня извинить, я дам указание, чтобы принесли чай, — сказал ректор, и быстро удалился.

Пока принцессы прошли к столу, мистер Ма и любопытством изучал содержимое шкафа.

— А та техника, что показал Кузьма, она?.. — тихо спросила Чжэнь.

— Удивительная, — закончила за неё сестра. — Чтобы сломать руку мастеру, словно она из хрупкого гипса, нужно быть многократно сильней. А по объёму силы Кузьма уступал тому мужчине. Прав был мастер Че, говоря, что если он подойдёт к тебе близко, то можешь считать себя проигравшим.

— Если бы дядюшка Ма знал секрет этой техники, — великий мастер оторвался от созерцания бутылок, прошёл к столу и улыбнулся Чжэнь, — он был бы непобедим. Но не это самое удивительное. Матчин готов сделать прорыв и стать немного сильнее. Может быть, процентов на десять.

— Немного? — удивилась Сяочжэй. — Может, Вы хотели сказать «намного».

— Мастера́ укрепления тела становятся сильнее, когда совершают прорыв, — наставительно сказал мистер Ма. — Классический мастер получает силу постепенно, потому что его развитие динамично. Матчин же сдерживает этот прорыв, чтобы достичь равновесия, как я думаю. И если у него всё получится, он станет сильней на треть. Для одного шага это неплохой результат.

— Как Вы это узнали? — удивлённо спросила Чжэнь.

— Для меня это не сложно, — улыбка Ма стала загадочной. — Если он делает такие прорывы два раза в год, то уже к тридцати превзойдёт меня в силе.

— Простите, что заставил ждать, — в комнату вошёл ректор Наумов. Он прошёл к одному из стульев за длинным овальным столом. — Догадываюсь, о чём вы хотите поговорить и заранее приношу извинения от своего имени и от имени Московского Института. Я уже усилил меры безопасности. Один из княжеских родов Российской Империи предоставил нам четырёх мастеров, которые будут следить за безопасностью студентов. В том числе в первом корпусе женского общежития.

— Произошедшее неприятно, но мы уважаем МИБИ и не станем предъявлять претензий, — сказала Сяочжэй. — Мы пришли поговорить о молодом мастере Матчине. Он сказал, что вы заключили договор. В обмен на проведение экзамена Кузьма должен учиться у вас ещё три года. Считаем это несправедливым.

— Матчин? — удивился ректор. — Да, талантливый и целеустремлённый парень. Но ничего несправедливого здесь нет, это было его решение. Он хочет учиться и развиваться как мастер. Мой институт лучшее место для подобного, о чём Кузьма говорил сам. К тому же разве это интерес Империи Цао?

— Это интерес Империи Цао, — властным тоном произнесла Сяочжэй. — Мы видим, что молодой мастер, считающий Российскую Империю своей родиной, не нужен ей. Вы всеми силами пытаетесь извести его и прогнать прочь.

— Вы слишком драматизируете госпожа Цао, — покачал головой ректор. — Никто его не гонит и даже наоборот. Просто Кузьма Фёдорович молод и слишком торопится.

— Я поверю Вам, если ответите на один вопрос, почему он всё ещё не подданный Российской Империи?