Алан Нукланд - По дороге могущества. Книга четвёртая - Роган

Зар-раза! Хоть по ту сторону стены всё до сих пор и усеяно осадными земляными плитами, но большая часть из них наполовину разрушена и находится довольно далеко, так что и не допрыгнешь...

В нескольких метрах впереди взрывается магический снаряд, разнося часть крепостной стены в крошево. Резко ухожу вправо, проношусь сквозь наполненное фиолетовыми разрядами пыльное облако, а затем стремительно заскакиваю на каменный зубец и изо всех сил отталкиваюсь от него, совершая самый отчаянный прыжок в своей жизни.

А потом я начинаю падать.

Воздух вырывается из груди, от паха до затылка проходит ледяная волна и я несусь вниз ногами, прямо на торчащие из земли осадные плиты. Раскинув лапы в стороны и безудержно вертя хвостом, как могу направляю траекторию полёта и через несколько мгновений обрушиваюсь на каменную платформу – следует ужасающий удар сначала в ноги, а затем и в левую сторону спины. Дыхание перехватывает, глаза застилает тьмой, но продолжающееся падение вновь рывком приводит в сознание. Зрачки тут же расширяются, кручу головой и понимаю, что на безумной скорости скольжу вниз по плите.

Втянув носом воздух в сжавшиеся лёгкие, оскаливаюсь и с рёвом вонзаю дриарилловые когти в платформу, но наклон слишком силён и мне удаётся лишь немного затормозить, оставляя за собой в камне длинные борозды. Уши заложило от скрежета грохочущего доспеха из-под которого летели искры, и как же я был сейчас рад, что он был на мне, иначе плоть наверняка содрало бы до самой кости.

И тут по глазам ударяет резкая вспышка и плиту впереди уничтожает чудовищным взрывом.

Реагирую молниеносно — едва плиту приподнимает взрывной волной, отталкиваюсь дриарилловой рукой и вскакиваю на ноги, а затем мчусь на всех четырёх лапах к краю падающей глыбы и прыгаю на следующий каменный обломок. Вновь прыжок – едва успеваю проскочить между двух сходящихся в воздухе разрушающихся платформ и сигануть вниз. Краткое мгновение полёта, переворот в воздухе и я приземляюсь ногами на землю, но тут же вновь срываюсь с места и бегу к возвышающейся невдалеке стене деревьев на пределе своих сверхчеловеческих возможностей.

Вокруг меня вспарывают землю смертоносные заклинания и уши закладывает от свистящих зачарованных снарядов, но пронзительно вопящие в кровожадном безумии гарпии не могут попасть по своей юркой цели, что мечется из стороны в сторону и сбивает им прицел.

Ну же! Давай! Ещё немного! Лес ведь уже так близко! Осталось совсем чуть-чуть!!!

Полуголые ветви деревьев уже практически сомкнулись над головой, скрывая меня от преследователей своими опадающими кронами, когда в правое бедро внезапно что-то ударило и его пронзила такая боль, что из глотки вырвался громогласный вопль. Я рухнул на землю, перед глазами всё завертелось, а ногу при этом разрывало так, словно в неё вонзили раскалённый шип.

Когда падение остановилось, я, тяжело дыша, со стоном извернулся и опустил взгляд.

Твою ж мать…

Из бедра торчало толстое древко метательного копья, окровавленный наконечник которого вылез с другой стороны.

Я поднял взгляд на приближающуюся стаю и увидел среди гарпий замершую в воздухе фигуру огромной горгульи, размахивающую массивными крыльями и не сводящую с меня кроваво-красных глаз.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а затем я перевёл взгляд на торчащее копьё, а потом снова на него.

Что, думаешь, что поймал меня?

Мои губы растянулись в ухмылке.

Ошибаешься, мразь!

Хватаю древко копья двумя руками практически у самой раны, напрягаю мышцы и сильным рывком переламываю его дриарилловой лапой. После этого привстаю на четвереньках, и, стиснув зубы, мчусь на трёх конечностях в лес, подволакивая раненую ногу. И едва я углубился в его недра и оказался в спасительных зарослях, как тут же опёрся о ствол древесного исполина, убрал всё снаряжение активировав “Вторую кожу” и стиснул стальной ладонью окровавленное острие копья. Прижавшись лбом к коре, закрываю глаза и делаю несколько глубоких вздохов, а затем резко вырываю обломок из бедра и моментально начинаю обратную трансформацию: раздался хруст перестраивающихся костей, когти втянулись в пальцы, морда сложилась вовнутрь черепа и стала приобретать человеческие черты, голени выпрямились и стопы приняли привычную форму, а шерсть чёрного страгена клочьями опала на заледенелую землю.

Вновь став собой, я втянул морозный воздух и, едва справляясь с охватившей тело дрожью, опустил взгляд на бедро.