Артем Зайцев - Раб Бури [СИ]

Один из уголков губ Слахсера слегка приподнялся.

— Мы чудовища для этого мира, Клемент. Нам нечего здесь делать, и, как и подобает чудовищам, мы должны исчезнуть. Мир, настоящий мир, отторг нас, общество людей навсегда утеряно для нас. Мы либо искупим свои грехи, унеся с собой других чудовищ перед исчезновением, либо нет.

— Как поэтично.

— Как есть. Как я уже сказал, я — реалист.

Слахсер улыбнулся.

— Не могу сказать, что я рад твоему появлению здесь. Но О'Шейн настоял. Было решено, что если ты пройдёшь расставленную оборону, то так тому и быть. Такой длинный путь ты проделал. Может в этом что-то есть, ну, знаешь, судьба? Супердетерминизм? Божественный рок? Длань господня? Что тебе было предписано оказаться здесь. Выжил на Закрофе, вступил в АО, прилетел на Булыжник. Ну и конечно же флот. Не удивлюсь, если О'Шейн давно питался реваншизмом по отношению к ним. Все пути грандиозного спектакля сошлись, а мы как куклы на нитках. Видишь, Айсер, реализм может быть абстрактным.

Айсер ничего ему не ответил, поглядывая на палящие солнце. Ультрафиолет обжигал его эпидермис, покрыв нездоровым оттенком. Краски аврорного сияния разлились по всей дуги, окрасив цветовой мешаниной спектра, длинна волны которого сумбурно смещалась, взаимодействуя с электромагнитными полями мегасооружения.

— Закрывай дверь. Мы приезжаем, — Слахсер развернулся и ушёл прочь. Все линии монорельс ведущие к космопорту начали забиваться множественными вагонами, занявших свои ветки, пребывшими сюда ранее и продолжавшими пребывать. Несколько овальных аппаратов СБО и инженеров Булыжника поднялись в небо, всплыв за очертаниями вагонов вверх. Айсер раздумывал ещё несколько секунд, прежде чем взялся за ручку и задвинул дверь в исходное состояние. Он отошёл вглубь помещения, наткнувшись на МакМиллана. Тот как всегда отстранённо изучал невидимые данные, отображённые сугубо для него на прозрачной стеклянной консоли, которую тот держал в своих руках.

— МакМиллан, — обратился к нему Айсер, но тот не заметил, будучи погружённым в свои исследования. Айсер повторил вновь.

— Что, — угрюмо фыркнул МакМиллан.

— Может быть тебе и не интересно, но ты хотя бы осознаешь, что может произойти?

— Вполне.

— И у тебя нет сомнений по этому поводу? — Айсер упёрся в ближайший контейнер, набитый десятками килограмм свинцовых пуль, ожидающих своего применения.

— А у тебя? — МакМиллан отвёл глаз от консоли, взглянув на Айсера.

— Я? Не знаю, — Айсер легко покрутил головой, усмехнувшись такому наивному жесту.

— Мне дали возможность вести свои исследования, и я согласился. ВЗП не давали, и я ушёл от них. А теперь я могу наблюдать результаты своих работ. Может ли быть лучше?

— А миллиарды людей, которые будут обречены, если нарушится звёздная торговля между системами? Что с ними будет?

— Я как-то не думал об этом, — МакМиллан раздражённо ответил.

— А о чём ты тогда думал? Запустить процесс уничтожения поля — большая ответственность. От таких последствий не убежишь.

МакМиллан отложил консоль.

— Я думал об этой форме жизни. Ту, с которой я работаю.

— Ты говоришь об окаменелом инопланетянине, заточённом в древний звездолёт?

— Да. А ещё о форме этого звездолёта. Геометрия — язык природы. Может быть форма жизни была далека от нашего представления, не знаю, но любой, кто умеет работать с тригонометрией, имеет формулы геометрических фигур, подобия наших Евклидовых постулатов, может считаться абсолютно разумным с любой точки зрения. Формы звездолёта, его грани и углы, могут многое мне сказать о них. О их взгляде на вселенную и идеологию. Почему именно острые углы для звездолёта? Ведь округлённые или обтекающие формы лучше! Это доказывает сама вселенная! Всё стремится иметь округлённую форму. От атома до звезды. И я не говори про сельскохозяйственную деятельность, когда главный вопрос «чем копать огород?». Я говорю об взгляде на саму суть жизни. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Не совсем, — Айсер прищурился.

— Эта форма жизни, умершая цивилизация, они ренегаты. Точнее были когда-то. Инакомыслящие. Их взгляд на вселенную разился от нашего.

— Я не совсем понимаю тебя, Артур. Та окружность — это ведь шлем скафандра?

— Уже невозможно разрезать скафандр и узнать, как выглядел владелец. Я и так знаю, что внутри всё пространство полностью окаменело. Там нет свободных зон, и, соответственно, никаких скульптур и форм мы не увидим. Возможно, то существо вовсе и не было антропоморфного вида.