Владимир Тимофеев - Три кварка 3 (1982-2012). Конфайнмент

— Хотелось бы поподробнее ознакомиться с основаниями для обвинения и задержания моего подзащитного, — опередил меня адвокат.

— Естественно, Семён Яковлевич. Какие вопросы, — развёл руками наш визави…

Вопросы, простые и каверзные, понятные и не очень, сыпались на меня в течение трёх часов. На большинство из них я ответил, на кое-какие — нет, а на явно провокационные ничтоже сумняшеся заявлял, что, мол, не помню, не знаю, не слышал.

После того как следователь выложил «главный козырь» — акт экспертизы на отпечатки пальцев с портфеля убитого — адвокат запросил перерыв и беседу со мной тет-а-тет.

— Андрей Николаевич, нам надо вместе выстроить тактику вашей защиты, — выдал он сходу.

— Надо — давайте выстраивать. Я не против.

— Очень хорошо. Но для этого мне нужно понять, вы действительно виноваты в том, в чём вас обвиняют, или…

— Я никого не убивал, — перебил я защитника. — Просто я случайно оказался не в то время и не в том месте.

— Ясно. Значит, от этого мы и будем плясать…

Допрос возобновился после обеда. На обед в изоляторе давали овощную баланду с запахом мяса, перловую кашу и компот из сухофруктов. Не особенно вкусно, не сказать, чтобы много и сытно, но заморить червячка хватит…

Очередная встреча со следователем началась с «очной ставки». В кабинете появились какие-то парень с девицей, которые сразу же показали, что видели меня сначала на лекции, а потом в парке, где я, по их мнению, преследовал потерпевшего. Я тоже их вспомнил. Они сидели на два ряда ближе, а в перерыве, когда я ушёл, парень выходил на улицу покурить.

Следующие три часа были посвящены выяснению, что происходило со мной едва ли не поминутно с момента окончания лекции и до возвращения в общежитие. Конечно, я всего не рассказывал, поэтому время от времени путался в показаниях и прокурорский сразу за это цеплялся. Адвокат хмурился, но старательно пытался перевести всё к отсутствию у меня мотивов к убийству и к тому, что я мог просто забыть детали того трехнедельной давности вечера.

Новый козырь от обвинения гражданин следователь выложил в самом конце.

— А что вы скажете вот на это, гражданин Фомин? — сунул он мне под нос экземляр ещё одной экспертизы.

Пока мы с защитником её изучали, прокурорский довольно потирал руки:

— Вы говорили, что ушли сразу же после лекции, и это было примерно в половине девятого, однако — и вы этого не могли знать — в телефонной будке около корпуса пять буквально в это же время производилась плановая санитарная обработка. Именно из этой будки в 21:55 позвонили на номер 02 и сообщили о трупе на смотровой площадке. При осмотре места происшествия на телефонной трубке были обнаружены отпечатки пальцев только двух человек, и один из них вы, гражданин Фомин.

— И кто же второй? — невольно вырвалось у меня.

— Представьте себе, мы нашли его. Это была женщина-преподаватель с экономического факультета. А по 02 с этой будки звонил мужчина. Запись звонка сохранилась, и у нас есть возможность провести сравнительную экспертизу вашего голоса и голоса того, кто звонил.

— И что это доказывает? — вмешался в разговор адвокат. — Ведь если это действительно звонил мой подзащитный, значит, он просто выполнил свой гражданский долг — сообщил о совершенном преступлении.

— Нет, Семён Яковлевич, — покачал головой следователь. — Если бы ваш подзащитный собирался исполнить гражданский долг, он остался бы на смотровой площадке и дождался прибытия оперативной группы. А так — он всего лишь пытался обеспечить себе алиби. Мол, сам уехал оттуда гораздо раньше, а о трупе сообщил неизвестный.

— Он мог бы никуда не звонить. С его стороны это было бы намного логичнее, — возразил адвокат.

— Если бы он не позвонил, труп обнаружили бы не раньше, чем через сутки, а время смерти определили бы приблизительно, плюс-минус час. И тогда его алиби стало бы неочевидным.

После этих слов адвокат опять запросил перерыв, во время которого долго убеждал меня в том, что со следствием надо сотрудничать… Я слушал, кивал и пытался понять, на чьей же он всё-таки стороне? Формально считалось, что и обвинение, и защита должны быть на стороне закона. По факту… хрен знает…

Вечером после ужина (чёрный хлеб, гречка и чай) Самсон (так звали старшего из соседей по камере, видимо, из-за фамилии Самсонов) между делом поинтересовался:

— Постановление видел?

— Ага.

— Какая статья?

— Сто вторая.

Зек удивленно присвистнул. Сам он проходил по 108-й (тяжкие телесные), второй сосед — по 144-й (кража), так что сокамерники у меня были те ещё перцы. Самое то для будущего учёного.