Граниил Орлов - Фонтан [litres]

– Сердце…

Сказал и бросил камень в воду.

Женева, немного подумав, сделала то же самое, бросив вслед три камня.

– Да… но это нужно принять, взглянуть внутрь своего сердца и, минуя свой главный страх, постараться увидеть. Сердце обязано стать пустым, таким, каким оно было у тебя изначально. Понимаю, что это тяжело, и не каждому это дано. Тебе же выпала такая счастливая возможность, твоя жизнь – прямое этому свидетельство. Отец хотел, чтобы ты достиг просветления здесь, и готовил меня к этому.

Слэйн вдруг с раздражением встал и сказал гневливым тоном:

– К чему готовил? Что ты мне должна? Это какой-то бред…

Он заходил по берегу взад и вперед и нервно закидывал в реку камни различных размеров и форм.

Женева не ответила ему. Она тихонько встала и ушла, не сказав больше ни слова.

До позднего вечера Слэйн сидел на берегу, и когда сумерки постепенно начали обволакивать плотным одеялом пространство вокруг него, сидя на коленках с закрытыми глазами, он стал вслушиваться в тихий шёпот реки.

Он слышал знакомые голоса, но постепенно, словно отходя куда-то назад, чувствовал, что его собственное тело, находящееся рядом, было отделено от него. При этом каким-то образом он слышал шёпот реки, которая доносила до него много различных слов, и даже была слышна музыка. Ему казалось, что он спит, но именно в этот момент ему стали приходить одна мысль за другой. Он думал и в следующий миг пропускал свои мысли, которые больше не освещались так явственно. Они будто стали течением реки и протекали через него. Ему показалось, что где-то внутри послышалось сильное сердцебиение. Во всём была тишина, пустота, и только интенсивно бьющееся сердце тревожно вздрагивало.

Каждый стук сопровождался усиленной болью.

Стук, и он выходил из тьмы. Яркий свет слегка ослеплял его, глаза слезились. Рассмотрев перед собой пространство, он вдруг возмущённо прокричал, но не услышал шума собственного голоса.

Мысли продолжали течь как река – он смотрел перед собой и поднимал маленькую ручонку перед лицом.

– Это я…я…я…

Мысли проносились мимо, и нигде не было препятствий в виде камней – течение вод продолжало свой путь.

– Это я…я…я…

Он углублялся всё сильнеев воспомининия. Но вдругжуткий страх перекрыл всё течение огромным валуном и неожиданно прервалось дыхание. Перед глазами возникло лицо страдающей женщины, сидящей у детской кроватки, в которой лежало его тело.

Это была его мама, он вспомнил её.

– Проснись… проснись же!!

Слэйн открыл глаза и увидел перед собой освещённое пламенем напряжённое лицо Женевы.

Протирая глаза и поднимаясь, он осмотрел тёмное пространство пещеры и вдруг, заметив, что старца нет, спросил:

– Уже ушёл? Мне кажется, или сегодня он раньше обычного?

Женева наматывала на палку несколько принесённых ей тряпок и после, обливая керосином из огромной бутыли, ответила:

– Сегодня полнолуние…

Надев ботинки, он вопросительно взглянул на неё.

– Что это значит?

Она помогла ему подняться, подожгла факел и передала ему.

– Сегодня он отправляется в свой последний путь.

Слэйн взволнованно оглядел пещеру, будто смотрел на неё в последний раз, и направился вслед за Женевой, которая вышла в сторону тёмного леса.

Стояла необыкновенная ночь.

Долина вдоль реки освещалась ярким лунным шаром и вся, казалось, утопала в тёмной синеве. Ветер не дул, было тепло, и воды реки были спокойны и безмятежны как никогда. Серебристая поверхность водной глади то и дело впитывала и словно бы проглатывала нежные звуки вокруг и затем, словно певица, начинала петь тихий и спокойный романс.

Громм как всегда сидел у костра и с блеском в глазах осматривал дно своего каноэ.

Женева и Слэйн как всегда расположились рядом. Когда они подошли к нему, Громм впервые поднял на них свои пустынные глаза. Слэйн замер, в этих глазах он увидел себя, Женеву, речку и всю картину нынешней ночи, в то же время он ощутил в себе полнейшую пустоту.

Громм ещё более поразил их, когда неторопливо поднялся и, медленно обойдя вокруг, встал за их спинами.

Слэйн взглянул на Женеву.

Она сидела в позе лотоса с закрытыми глазами, погружённая в себя.

– Что же нужно делать? – спросил он у неё немного трясущимся от волнения голосом.

Женева тихонько шевельнула губами:

– Слушай…

Слэйн попытался расслабиться и постепенно стал погружаться внутрь себя. Закрыв глаза, он стал вспоминать то ощущение, которое было последний раз на речке. Постепенно мысли обо всём, в том числе о старце, стали вновь подхватываться игривыми и загадочными потоками серебристой реки.