Граниил Орлов - Фонтан [litres]

Выстроенные в форме манипул ракушки напоминали ему людей. Пройдёт время, их сметёт волной прилива, и они вновь будут разбросаны по дну морскому без всякой организации и строя.

Есть негласный закон вечного движения и изменения, и из этого получается, что никто не вправе выбирать себе судьбу в этом вечном потоке. Всё заранее предопределено, и у каждого живого существа своя роль в этом неизменном процессе, и всё, что вокруг него происходит, тем самым подталкивает его к действию.

Тут же, раскидав в разные стороны собранные им ракушки, молодой Ганнибал, нахмурившись, отогнал от себя нахлынувшие на него мысли.

– Всё предопределено, я должен уничтожить Рим…

Неожиданно сон менял свои очертания, вокруг стены города были выстроены римские солдаты, которые беспрепятственно продвигались по берегу и с помощью длинных лестниц проникали внутрь.

Ганнибал услышал римский горн, оповещавший об опасности жителей города.

Вытащив меч, он стал набрасываться на врагов, но рассекал только воздух вокруг себя. Его сердце бешено стучало, он никак не мог остановить римлян, которые спустя некоторое время, перебив тысячную армию карфагенян, захватили город.

Что-то происходило возле огромного храма Танит. Ганнибал прошёл сквозь войска римлян, увидев двух римских командиров, узнал в лице одного из них младшего Публия Сципиона.

– Генерал, в храме заперлись оставшиеся женщины с детьми. Среди них также находится принцесса Эминола, жена Ганнибала. Что прикажете делать с ними?

Сципион, подумав, ответил:

– Поджечь их, а тех, кто начнёт выбегать, убивать. Принцессу оставить в живых.

Ганнибал, услышав это, закричал и в отчаянии кинулся к тяжёлым воротам храма.

В следующее мгновение он оказался внутри него. На полу, задыхаясь от угарного газа, лежали люди. Кто-то уже был мёртв.

Он смотрел по сторонам в поисках своей возлюбленной, но её нигде не было.

Наконец, он нашёл её, молящуюся, с поднятыми вверх руками, у самого алтаря.

– Эминола! – Он поднялся по трём ступеням вверх к ней и продолжил бежать, но не продвинулся ни на шаг ближе, словно невидимая прозрачная стена встала между ним и его возлюбленной.

Он падал на колени, закрыв лицо руками, начинал громко рыдать, выкрикивая её имя и умоляя богов смилостивиться над ним.

Неожиданно, услышав её крик и подняв голову, он заметил свою возлюбленную сидящей на верхних ветках огромного, объятого ярким пламенем дерева.

Он начал бить по воздуху и выкрикивать в безумстве её имя, но она не слышала его. Через мгновение стройное тело молодой девушки охватило яркое пламя и словно цепкими пальцами притянуло к себе.

– Эминола… нет! – Ганнибал продолжал кричать и бить кулаками невидимую преграду перед собой. В единственный глаз попала молниеносная искра огня и мгновенно прожгла его. Невероятная боль пронзила сначала его лицо, затем руки и остальное тело.

Неожиданно чья-то рука сжала и затем легонько потрясла его за плечо.

Он вздрогнул. Снова погрузившись в сон и забыв ужасающую сцену со жгучей болью, Ганнибал повернул голову и открыл глаза.

Вокруг него простиралась огромная пустыня, он сидел на голой ветке огромного мёртвого дерева. На нём не было никакой одежды: он видел исхудалое тело, сплошные кости на обветренной, потрескавшейся коже, длинные волосы и бороду.

Ганнибал ужаснулся – он был в теле больного и немощного старика, сидящего на верхушке иссохшего дерева посреди огромной пустыни, где было жутко холодно и хотелось пить.

Жажда была неимоверной, и с каждой минутой она нарастала, как и его паника в ослабевшем, полумёртвом теле.

Он закрыл глаза и попытался успокоиться.

– Это всего лишь сон, я чем-то прогневал богов. Нужно было устроить торжественные жертвоприношения Баалу и Мелькарту в храмах Карфагена в честь величайшей победы над римлянами, почему я не послушался тогда Магона и приказал ему за счёт награбленных в Италии сокровищ подкупить несколько членов Большого Совета.

Кто-то невидимый, словно прочитав его мысли, проговорил:

– Ты прогневал богов раньше, брат мой, ещё до вступления на римскую землю. Оракул Магул и я предупреждали тебя, но ты не стал никого слушать. Теперь прогневанные боги сотрут с лица земли твой народ и Карфаген. Как ты и хотел, ты войдёшь в историю.

Голос неожиданно истошно заржал, и Ганнибал, осматриваясь по сторонам, качал ослабевшей шеей, на которой еле держалась седая голова.

– Кто это говорит?! Кто ты? Покажись, мне знаком твой голос, – произносил еле слышным голосом Ганнибал, при этом пытаясь сдвинуть свои окостеневшие, покрытые песком ноги.