Семён Афанасьев - Алекс и Алекс

У матери в сумке есть остатки мелочи, которые добываю на ходу.

В магазине по пути беру самый дешёвый рацион быстрого питания, который жую на ходу.

«Алекс» порывается что-то сказать, но я просто нахожу нужную строку в его «простыне» данных и отключаюсь от аудио канала с ним. А все всплывающие уведомления просто смахиваю вниз, не читая.

У речки какое-то время просто смотрю на закат, ощущая странную пустоту.

– Еле пробился, – сообщает чип Алекс на каком-то этапе.

Интересно, как ему удалось? Хотя, на самом деле, не интересно.

– Создал резервный канал. – Продолжает он. – Слушай, ты так больше не делай! Разрывать связь нельзя…

– Жаль, что не могу тебе по морде засветить, – перебиваю его.

– А что это решит? – кажется, он даже оторопевает. – В списке всех твоих проблем?

– Не решит ничего. – Соглашаюсь.

– Ну и ты меня извини. Я сейчас некоторым образом не то чтобы робот, но явно с ограниченным спектром эмоций. По техническим причинам. Сострадатель из меня в данный момент не особо хороший. Я, кстати, экстренно и планы все откорректировал, но к тебе с новостями, – помявшись, он таки говорит, что хотел. – Этот чип воспринимает всю твою только что съеденную лабуду, как отравление.

– А это ещё с чего? – удивляюсь. – Я это регулярно ем. Нормальная еда же.

– Не нормальная… но объясню потом. Я тут настройки поначалу выставил чувствительные, пардон. В больнице же питание было внутривенное, – он, кажется оправдывается. – Просто идеал для перестройки кое-чего в тебе. Был. Я и расслабился, – виновато завершает пояснение он. – У тебя рецепторы почистились, интоксикация снизилась, ну и временно…

А дальше его не слышу уже по чисто техническим причинам уже я, потому что меня начинает выворачивать наизнанку.

– Вон, глядите! – молодой патрульный с новым жетоном, в необмятой форме, явно недавно попавший на службу, кивнул старшим товарищам на противоположную сторону набережной.

– Что? Где? – раздалось от обоих коллег, дожёвывавших свои горячие бутерброды и оттого, прикрыв глаза, умиротворённо глядевших в сторону реки.

– Да вон же! За третьим от столба деревом! – на ровном месте загорячился молодой, имевший в тройке прозвище «Единичка» (из-за собственного невысокого личного уровня и из-за первого места службы после распределения).

– Не вижу ничего, – степенно отозвался Макс, старший тройки, примериваясь и откусывая сразу половину сэндвича.

– Да вон же, молодой прав, я его тоже вижу, – второй патрульный через секунду решил не терзать новичка. – Он просто за дерево наклонился, как будто рвёт его, что ли.

– Бля-я-я-я… ну вот какого…?! – старший обиженно поморщился в адрес второго. – Гилл, ну ты не видишь, что я жру? Ну нахера ты о говне, за едой, под руку?!

– Так я-то давно доел, – гыгыкнул Гилл. – И это… а как же «Когда я ем, я глух и нем»? Где твоя моща психики?

Второй откровенно развлекался, вымещая на старшем досаду из-за Единички.

Новый соратник, конечно, мало чем отличался от стажёра, хотя и окончил какой-то там курс в новомодной академии чуть не с отличием (что ни говори, но в патруле, на улице, теория и отличные отметки, полученные не важно где, не канают: опыт, только личный опыт. Причём, не абстрактный и вообще опыт, а наработанный исключительно в определённом районе, именно в том, в котором ты свой. Всем, мало-мальски пообтёршимся на улице, известно: опыт из других мест может быть не просто бесполезным, а даже вредным).

Новичок-Единичка, понятно, денег в свой первый день в кармане не имел: первое настоящее дежурство (стажировки не в счёт – кто и когда стажёров всерьёз куда-то выпустит). Когда настала пора перекуса, в кармане старшего уже лежали несколько десятков монет, собранных по ходу маршрута с доходных точек (понятно, что запрещено; но ежедневного плана взводному и, далее, – ротному и выше – никто не отменял). Старший почему-то занозился на новичка и еды купил только на себя и на второго:

– Первый день молодёжь отдыхает, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд второго, протягивая Гиллу бумажный пакет с его порцией. – Не наработал ещё… авторитета. К тому же, в патруле есть запрещено.

Понятно, что Макс прямо сейчас словами противоречил собственным действиям, но кто с ним будет спорить? Гилл безразлично пожал плечами и, тут же распотрошив свой пакет, протянул молодому всю жареную картошку, кетчуп к ней и салат со словами: