Андрей Красников - Меньшее зло [СИ]

За оставшееся до удара время можно было пробежать не меньше трехсот метров. Четыреста – если выкинуть запасы провизии. Почти пятьсот – если добавить к этому лишние боеприпасы.

Лейтенант опять закричал, требуя немедленно занять позиции, рассредоточиться и скрыться на местности, но его приказы звучали уже за пределами моего восприятия. Сейчас от каждого из нас требовалось только одно – бежать. Бежать как можно дальше от места, с которого взлетела ракета. Вот только куда именно?

Рядом возник Скотт – недавно перешедший в разведку солдат, по странной прихоти командования оказавшийся в нашей группе. Новичок окинул шальным взглядом брошенные на дорогу вещи, а затем отчаянно выругался и начал снимать собственный рюкзак.

Я машинально кивнул, продолжая копаться в обрывках воспоминаний. Бетон, камни, поцарапанный знак…

Последний кусок мозаики наконец-то лег на отведенное ему место.

– За мной!

Дорога, лейтенант и развалины деревни остались где-то очень далеко, в абсолютно иной реальности. На первый план вышли совсем другие вещи – наливающаяся неподъемной тяжестью винтовка, проносящаяся под ногами земля, разрывающиеся от нехватки воздуха легкие…

Отпущенные нам мгновения быстро подходили к концу, однако исправить ситуацию было невозможно. Мне оставалось лишь перепрыгивать через редкие камни, слушать хриплое дыхание бегущего рядом Скотта и всеми силами удерживать равновесие. Еще десять секунд, еще пятьдесят метров…

Склоны маячивших впереди холмов полыхнули багрянцем, а вокруг нас разлился неправдоподобно яркий свет. Понимая, что это значит, я прыгнул в сторону, упал за маленький каменный выступ и накрыл голову руками. Неподалеку раздался тихий возглас, сменившийся глухим металлическим лязгом – новичок, хоть и с опозданием, но все же последовал моему примеру.

Земля вздрогнула. Пришла звуковая волна. Тягучий переливающийся грохот заполнил пространство, отдался неприятной болью в зубах, после чего улетел куда-то вдаль и окончательно затих.

Вокруг начали падать мелкие камешки. Подул легкий, но очень настойчивый ветерок.

– Нужно вернуться, – прошептал оказавшийся рядом со мной напарник. – Нужно вытащить остальных.

Я смерил его удивленным взглядом и покачал головой:

– Нельзя. Сейчас будет второй удар.

– Но…

– Те, кто попал под плазму, уже мертвы. Те, кто придут к ним на помощь, умрут следующими.

Последовало непродолжительное молчание. Затем Скотт глубоко вздохнул и выпрямился во весь рост, демонстративно сжимая в руках винтовку:

– Все равно.

Наверное, он ждал от меня каких-то резких слов или даже прямого запрета на необдуманные действия. Возможно, хотел обрести новые аргументы для того, чтобы вернуться назад или остаться на месте. Но я лишь поднялся, отряхнул одежду и шагнул по направлению к далеким сопкам.

– Подождите! Сержант!

– Что?

– Так же нельзя. Это ведь наши. Лейтенант, остальные. Мы должны им помочь.

Расслышав в его голосе нотки зарождающейся истерики, я остановился возле первого попавшегося валуна, прислонил к нему винтовку, а затем устроился на шершавой ребристой поверхности и глянул туда, где еще совсем недавно возвышались дома.

От поселка не осталось ровным счетом ничего. Передо мной были только завалы из дымящихся кирпичей, разбросанные пластиковые панели и всевозможный мусор – частично сгоревший, а частично продолжавший гореть.

Куда-то вдаль тянулся длинный шлейф неприятного полупрозрачного дыма.

– Скотт, значит?

– Так точно. Рядовой Генри Скотт. Сержант, я…

– Слушай меня очень внимательно, Генри. Через несколько минут они повторят удар. Время следующего залпа всегда рассчитывается так, чтобы выжившие успели вернуться к своим товарищам, но не успели их вынести. Именно поэтому идти обратно нельзя. Более того, у нас есть четкое задание. Мы должны…

Над дымящимися развалинами что-то блеснуло, а мгновение спустя деревушку и прилегающую к ней местность опять залило огнем. Жидкое пламя неудержимой волной раскатилось во все стороны, взвихрилось, поднялось к небу ярко-оранжевыми брызгами, а затем бесследно исчезло, оставив после себя только обугленную до черноты землю.

По барабанным перепонкам ударила звуковая волна – на этот раз более мягкая и вкрадчивая, но все равно неприятная.

– Ну вот, – кивнул я, сплевывая угодивший в рот комочек грязи и поднимая винтовку. – Теперь делай что хочешь.

Скотт догнал меня через пятнадцать минут. Догнал, замедлил шаг, после чего добрых полчаса шел рядом, не говоря ни слова. И лишь когда мы свернули к едва заметному среди окружающих скал оврагу, все-таки решил нарушить молчание: