Виктор Коновалов - Харон

— Да, — сухо ответил Кторвик.

А вот Рент-а-Ила ответ брата, очевидно, не устроил. Положив ногу на ногу, он вальяжно откинулся в кресле (отчего едва не столкнул бюст легендарного Абрахрама Кла-Кро) и деланно возмутился:

— Кторвик! Это что за дела? Видишь старшего брата раз в год, перечёркиваешь ему лицо на фотографии, так ещё и со своими друзьями знакомить не хочешь! А ведь нам ещё в экспедицию вместе лететь…

Кторвик снова побагровел, однако Рент-а-Ил, кажется, вовсе не боялся гнева главного автора Культа. Напротив, он явно подогревал его ярость:

— Хотя неудивительно, Кторвик вообще несдержанный октопус… — пояснил учёный собравшимся в кабинете осьминогам и людям. — Помню, в детстве часто смотрели ужастики по тв (чёрт бы побрал это тв!), так он писался и плакал едва ли не каждый раз… Но продолжал смотреть! Вот за это брата и уважаю.

Палыч прыснул от смеха, я тоже невольно усмехнулся, и даже Лавальк со стажёром не смогли скрыть улыбку, хотя явно побаивались Кторвика.

Теперь главный автор Культа более походил на помидор. Из зелёного — обычного цвета для октопусов — его кожа стала ярко-красной, щупальца дрожали, а руки потянулись к кнопке, активирующей огнестрел, встроенный в бюст легендарного Абрахрама Кла-Кро. Конечно, вряд ли бы он выстрелил в брата. По крайней мере, до тех пор, пока проект космического корабля оставался у него…

Ситуацию несколько исправил Зелёный. За время встречи он не проронил ни слова, однако вдруг что-то для себя решил и вежливо кашлянул:

— Рент-а-Ил… а можно мне немного шипучки?

Лицо Рент-а-Ила расплылось в пугающей кривой полуулыбке — максимум, на который были способны повреждённые лицевые нервы. Учёный тут же вскочил с места Кторвика и полез в небольшойе отделение сумки, переброшенной через плечо, где и хранились нейростимуляторы.

Позади раздался шёпот Амёбы:

— Чёрный, очень вам советую попробовать эту «шипучку»!

Я обернулся и посмотрел на биолога. Сосуды в его глазах полопались, ноздри жадно втягивали воздух, но в целом он выглядел вполне адекватно. Во всяком случае, куда адекватнее того же Черноуса после эйфории, которую ему удалось выменять у одного из работников Культа (поговаривали, что наркотиками здесь занимался Лавальк)…

— Судя по всему, — так же тихо заметил биолог, — это не наркотики, а что-то типа кофеина вместе с холином и пирацетамом… Правда, не уверен, что доза вполне безопасна, так что не повторяйте ошибок старшего поколения — за раз много не ешьте.

Ничего, кроме кофеина, из перечисленных веществ мне знакомо не было. Тем не менее в подобных вопросах Амёбе я доверял, а потому перекрестился и заставил себя сказать:

— Рент-а-Ил, можно заодно и мне тоже?

Учёный снова улыбнулся, отчего обожжённая часть лица сложилась в несколько пугающих тёмных складок, полностью скрывая правый глаз, и отсыпал мне серебристого порошка.

— Вот так бы сразу! Ахах! Вам, ментальным магам, стимуляция мозга особенно полезна. Наверное, даже полезнее, чем работникам интеллектуального труда, так сказать…

На всякий случай я поглядел на Рент-а-Ила Третьим оком. Тело учёного подсветилось ярко-алым — высокая интеллектуальная активность, но негативных эмоций он явно не выражал и вряд ли собирался отравить потенциальных покупателей его космического аппарата. Развитый мозг создавал непреодолимую преграду для незаметного вторжения, поэтому более подробный анализ мыслей Рент-а-Ила был недоступен.

Я выдохнул и, уже не слушая возмущённого Кторвика, одним махом проглотил половину серебристого порошка. Секунда — и во рту что-то зашипело. Ещё мгновение — и перед глазами высветилось сообщение Системы, которая вообще-то должна была оставаться по ту сторону Преисподней:

Привет, Чёрный

Скучал?

А мы вот очень скучали…

…

Я хотел было закричать, но сознание уже вылетело из тела, отправляясь бороздить просторы сомнамбулических фантазий подогретого нейростимуляторами мозга. Снова…

Мороз, кроваво-красный снег, сверкающий под ярким солнцем. От разбросанных по поляне кишок и мяса поднимается пар — всё, что осталось от гигантского лесовика.

Я привалился спиной к отвесному склону холма и смотрел прямо перед собой, освещая пространство чёрными лучами концентрированного мрака, вырывающимися из полупрозрачных глазниц. Ноги отказали, внутренние органы готовы разорваться от скопившегося в них заряда, но организм ещё сохранил достаточно энергии, чтобы нанести последний самоубийственный удар.