Виктор Коновалов - Харон

Впрочем, демон был настолько взбешён, что такие мелочи, как голые девушки под одеялом, его не интересовали вовсе.

— ****! Это вообще как понимать?! — не унимался Крысолов.

Я скорчил недовольное лицо, накинул бельё и комбинезон и осторожно, стараясь не разбудить Иву, поднялся с кровати. Но момент был упущен: после матерщины демона она естественно проснулась.

— Лежи-лежи… — прошептал я, целуя девушку в щёку (всё-таки присутствие демона несколько сковывало). — Сейчас мы с Крысоловом решим вопросы, и я вернусь.

Из сбивчивой эмоциональной речи демона я понял следующее: во время наших переговоров с Кторвиком общительный Крысолов, на этих переговорах не присутствующий, успел сдружиться с одним из местных работников (кажется, помощником оператора со статусом послушника Культа). И новый знакомый, весьма удивлённый тем, что перед ним находится не чудаковатый клоун, а вполне конкретный демон, показал ему несколько серий реалити.

— Магическая картинка на выпуклой панели! — восхищённо прокомментировал Крысолов феномен телевидения. Хотя, кажется, здесь оно вышло на новый уровень… Я смутно помнил вчерашний пьяный разговор с Кторвиком, но он что-то говорил о технологии «частичного погружения» и сравнивал её с погружением реальным, которое практиковали операторы.

В общем, в увиденной серии герой Чернокнижник в исполнении Кторвика отвешивал шуточки о рваном балахоне, отсутствии носовых отверстий и носа как такового и огромных зелёных глазах демона. Очевидно, данные элементы образа в обществе осьминогов казались чем-то действительно забавным.

Досталось демону и за переход в тело чернокожего Ультера, страдающего проблемами с психикой и часто ведущего себя довольно… неестественно, если не сказать грубее. В общем, Крысолову элементарно не повезло: его внешний вид казался осьминогам если и не смешным, то довольно странным, а эксцентричное поведение демона только дополняло эффект. А уж таланта Кторвика с помощниками с лихвой хватило для превращения Крысолова в юмористического персонажа — такие, как известно, просто необходимы для успешного проекта. Видимо, не только в человеческой культуре.

Кое-как успокоив Крысолова, я вернулся в комнату.

Только подошёл к постели, как из динамика (который по какой-то странной причине располагался прямо в комнате) раздался громкий голос Кторвика:

— Чёрный! Сколько ещё будем копаться? Мы же договаривались: выходим ровно в десять. Давай быстрее вниз!

Чёрт!

Я взглянул на прибор, по-видимому заменяющий осьминогам часы и висевший прямо рядом с динамиком, — на нём через запятую значились непонятные символы… И каким, спрашивается, образом я должен был узнать о времени? Неужели так сложно было сделать адекватный циферблат?

Впрочем, ещё через мгновение символы преобразовались:

10.15

Вышло действительно неприятно. Похоже, после вчерашних разговоров за фужером портвейна Лингвистика прокачалась настолько, что была способна переводить даже письменный текст (а на этих «часах» был именно текст, а не цифры). Ещё одной интересной особенностью местного времяисчисления стал тот факт, что в сутках, по мнению октопусов, было двадцать пять часов — об этом я узнал из появившейся следом за «10.15» приписке «из 25». Это мало влияло на положение дел, а потому лишним часом можно было и пренебречь.

Я грустно развёл руками и прекратил попытки стащить с Ивы одеяло, которое она, кстати, не очень-то и удерживала.

— Итак, — начал краткий инструктаж Кторвик, когда серебристый автомобиль выехал из подземной парковки (автомобиль имел три колеса, аэродинамический корпус и самолётные турбины, работавшие тем не менее бесшумно), — сейчас мы отправляемся в святая святых Города — Совет шести. Неофициальное собрание крупнейших акционеров… иными словами, обнаглевшей олигархии, сожравшей стремительно атрофирующиеся остатки государственности. Об этой яркой метафоре, — пояснил Кторвик, — Совету шести знать необязательно. Последний глава Города был смещён со своего поста в результате… эм, военного переворота восемь десятков лет назад. Должность официально так и не упразднена, а на уровне округов и дистриктов даже проходят выборы, но в действительности всё решает именно Совет шести.

— А по какому принципу у них заседания проходят? — спросил я, вглядываясь в безэмоциональное лицо охранника, отображавшееся на зеркале заднего вида. — Как официальное мероприятие или встреча в бане за пивом?