Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

Дверь кабинета тихонько приоткрылась, и в щель всунулась голова гем Сорена.

— Э-э, хм-м… ваша светлость? Позвольте спросить, как там с моим убежищем?..

Корделия нетерпеливо махнула, разрешая ему войти… и задумалась, глядя на свалившуюся на нее напасть уже более благосклонно, чем когда выставила его в приемную всего несколько минут назад, до разговора с Карин. А что, если… Самое правильное спросить напрямую и послушать, что он ответит.

— Скажите-ка, гем Сорен, а вам довелось работать в семейном бизнесе?

— Да. Некоторое время, в юности. До того как я почувствовал потребность реализовать себя в творчестве. Как художник, я…

— Конечно, конечно… — нетерпеливо прервала его словоизлияния Корделия. — Когда-нибудь, в будущем, нам непременно понадобятся художники. Но вот сейчас Зергияру нужны сантехники. Я имею в виду — специалисты по поставкам, установке и эксплуатации оборудования. Ну, что скажете?

Гем Сорен смотрел на нее во все глаза, боясь поверить — вдруг появился проблеск надежды, что эта милая женщина позволит ему остаться здесь, а не возвращаться с позором домой.

— Э-э… да, мадам? Я готов…

— Браво, юноша! — Она хлопнула ладонью по столу, и гем Сорен аж подпрыгнул от неожиданности. — Вы успешно прошли тест вице-королевы Форкосиган. Любые средства хороши, если помогут достичь поставленной цели. Вы нужны Зергияру. Следуйте за мной…

Корделия вышла в приемную, потеснив в дверях незадачливого художника, и распорядилась:

— Иви, будь добра, займись этим молодым человеком. Надо бы побыстрее уладить его дело, он просит предоставить ему убежище, и прошение надо составить максимально тактично, чтобы никого не обидеть. — Объяснений с цетагандийскими дипломатами не избежать, и скорее всего это случится уже завтра.

Ну что ж, завтра и будем об этом думать. Не исключено, что сугубо личные причины, по которым гем Сорен так рвется остаться на Зергияре, вызовут массу слухов, не имеющих, как водится, к действительности никакого отношения. А что касается объяснений с начальством юного гема в посольстве… ей почему-то кажется, что для них это не будет такой уж неожиданностью, учитывая все обстоятельства.

Корделия просмотрела список дел на утро, составленный Иви, и начала уже было прикидывать, как бы поскорее со всем развязаться и удрать из офиса, но тут услышала голоса в приемной. Так. Посетитель, которого нет в списке. Этого только не хватало… Но прислушавшись, узнала голос Оливера. А потом до нее донесся ответ Иви: «Для вас она всегда свободна. Входите, пожалуйста».

Не успел Оливер закрыть за собой дверь в кабинет, как она устремилась ему навстречу. Всего лишь приветственный поцелуй, никаких пылких объятий — надо ведь сохранять благоразумие… да поможет ей бог!

Оливер, как и планировалось, съездил на базу и переоделся в гражданское: рубашка, старые брюки… Выглядит, как частное лицо, и, судя по виду, чувствует себя неплохо.

— Ура! У нас есть бетонный завод! — И пока Оливер усаживался на стул, развернув его задом наперед, Корделия быстро пересказала разговор с Карин. Чтобы быть к нему поближе, она присела на край собственного стола.

Оливер смотрел на нее, добродушно посмеиваясь:

— Знаешь, я всегда думал, что женщины просто с ума сходят от радости, если получают в подарок… украшения, например, или роскошные туалеты.

— Ха, от меня такой мелочевкой не отделаешься, даже не думай. Кстати, я пригласила Карин на ужин.

— О, чудесно! Карин мне всегда нравилась.

— Карин всем нравится. К счастью, она этим не злоупотребляет.

— У меня тоже новости, — сказал Джоул. — Те, кого арестовали вчера…

— Ну да, конечно! — воскликнула Корделия. — Надо же… как это я о них забыла? Столько дел утром навалилось, что я…

— Ой, да ладно, не оправдывайся, — улыбнулся Оливер. — Вкратце сообщу, как обстоят дела. Сначала о пострадавших. По собственной дури, конечно, но тем не менее. Я сейчас о Фредди. Она нервничала, как это воспримет отец. Так вот, ей было сделано суровое внушение. И велено освоить хотя бы основные приемы самозащиты. С этим все просто — ее будут тренировать десантники с базы, которым все равно делать нечего. Да, и еще ей придется получить разрешение на ношение парализатора.

— Что ж, разумные меры, вроде ничего такого ужасного?..

— Для нее, да. А вот команде по поло, учинившей вчера это безобразие, пришлось иметь дело с Теодором. Не знаю уж, в каком качестве он выступил — как разгневанный отец или как командир, которому стыдно за пьяный дебош подчиненных. Но в первом амплуа я бы больше его опасался, окажись я на их месте.