Василий Криптонов - Гром гремит дважды [СИ]

— Скажите, а неужели вы до того дня не представляли, что именно делают ваши ученики с вашим искусством? — спросил я.

— Представлял. — Вейж наклонил голову. — Но только представлял, Лей. Видеть — это другое.

— Ну да, ну да… — Я встал. — «Я только продаю, я не заставляю детей передавать иглу по кругу». Голову в песок спрятать очень легко. Что ж, уважаю вас за то, что вы нашли силы её оттуда высунуть. Впрочем, это не объясняет, почему вы тратите время на меня.

Вейж резко поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Об учителе судят лишь по его ученикам, — твёрдо сказал он. — Пусть я сотворил многих монстров. Пусть я сотворил много бесполезных макивар из мяса и костей. Но пусть я останусь в истории, как твой учитель, Лей. Не откажи мне в этой просьбе.

— В какой «истории»? — скривился я. — По-вашему, я — что, местный Спартак?

— Избранные духами — люди пути, — повторил Вейж слова Яню. — И я достаточно хороший учитель, чтобы видеть твой путь. Он ведёт далеко за эти стены и упирается в небо.

— Хорошо хоть вы его видите, — вздохнул я. — Лично я свой путь видеть давно перестал…

Завеса тайны над поведением Ниу поднялась, когда меня выписали из лечебницы. Я вернулся в школу Цюань после завтрака, распрощавшись с Яню и получив ещё одно, последнее утро без таблетки. Костыль оставил в лечебнице и прошёл в цех.

Не сказать, чтобы я соскучился по лопате и запаху распиленной берёзы, по шуму станков и роже Тао, но сил однозначно поднабрался и работал даже в охотку. Толстяк Шен, видимо, получил от директора особое распоряжение насчёт меня. Так и сновал вокруг, выискивая повод для предупреждения. Но я пахал, не разгибаясь, и Шен ограничился бурчанием, что «нежнее надо». Что он под этим подразумевал — наверное, даже сам не понял. Я переспрашивать не стал, только кивнул в ответ.

Когда прозвенел звонок на обеденный перерыв, и все высыпали во двор, я увидел Ниу. Она выходила из другой двери, которая вела в помещение, смежное с цехом. Все её подруги, мои бывшие коллеги по кухне, отсутствовали — они сейчас спешно накрывали столы. Только не Ниу.

Она поймала мой взгляд и отвернулась. За обедом села отдельно, как будто бы случайно. Я оказался зажат между Тао и парнем, которого не знал.

— Лей. — Тао решил использовать создавшуюся ситуацию, как повод для разговора. — В чём дело?

— Ты о чём? — спросил я, не забывая поглощать лапшу.

— За что ты меня ненавидишь?

— Я? Тебя? Не сочиняй.

— Лей, я же вижу, что ты злишься!

Видит он… Очки протри, блин!

— Тао, отвали, — сказал я. — Займись обедом.

Обиженно засопев, он вернулся к своей чашке. Я ненадолго призадумался. В том, что Тао спалил мой тайник, не сомневался, слишком уж точечно провели проверку. Возможно, Тао не сболтнул воспитателям сам. Возможно, просто растрепал про тайник какому-нибудь Пенгу, а уж у того-то был повод превратить мою жизнь в кучу дерьма. Вон он, напротив, сидит, ухмыляется, как будто бы не замечая меня. Чувствует себя победителем. Ну, пускай почувствует, не жалко. Размениваться на эту мелочёвку я точно не собираюсь.

Тем не менее, Тао вёл себя так, будто он действительно ни при чём, будто ему даже в голову не приходило, что я могу о нём такое подумать. Если бы я не знал Тао, то мог бы предположить актёрскую игру, но… Но я знал Тао и скорее бы заподозрил, что его подменили инопланетяне, это звучало более правдоподобно.

Скорее всего — действительно, разболтал кому-то и до сих пор не может понять, что именно из-за него меня протащили через трёхдневный ад. Если так, то он действительно недоумевает, почему я с ним не разговариваю. Ну да и чёрт с этим, пусть не понимает. Я его не наказываю, я просто хочу остаться один. Чтобы не думать ни о ком, кто решил встать рядом.

С Ниу мы всё-таки встретились на прогулке.

— Ну-ка, рассказывай. — Я взял её за локоть и отвёл как можно дальше от основной массы учащихся. — Что случилось? Ты что, больше не работаешь в кухне?

Ниу шмыгнула носом и опустила голову.

— Говори! — чуть ли не приказал я.

— Нет, — пролепетала она. — Я теперь работаю на упаковке палочек.

Процесс упаковывания я представлял плохо, но одно было точно: это — тоже работа в цеху, от звонка до звонка. Добровольно Ниу ни за что не променяла бы кухню на эту кабалу.

— Почему? — продолжал я допытываться. — Кто так решил?

Как на допросе, я клещами вытягивал из Ниу каждое слово. Похоже, по каким-то цюаньским понятиям мне не полагалось вдаваться в эти подробности, но я, наплевав на все понятия, пёр вперёд, как на танке. И Ниу в конце концов выложила всё.