Михаил Дулепа - Бесконечная Игра

Из автобуса я вышел вторым и пока один из пацанов оглядывал окрестности через коллиматорный прицел, пошел прямо к дверям храма. Любопытно, неужели местный батюшка тоже эйтер? Или кто-то из прихожан шалит? Место сейчас не самое популярное, прижали религию, когда мэр в больницу лег. Президентский указ проигнорировали, а вот городской не смогли, своя рубашка и все такое.

Сейчас на дверях висела бумажка, читать не стал, просто отметил — дверь открывается наружу. Это плюс. Вздохнув, я попросил кого-то о помощи — не то, чтобы помолился, просто… Лучше верить, что на моей стороне хоть кто-то есть. А то грустно как-то.

Харе тянуть:

— Блок-раз!

Две тонны цемента упали, заблокировав вход в церковь, а я развернулся, поднимая руки:

— Бабах.

Палец опустил предохранитель на появившемся автомате и я выпустил короткую очередь по автобусу, целя по колесам. Потом еще одну, по двигателю. Уезжать отсюда будет некому.

Вторая наудачу, но правила не поменялись — стоило подвести прицел к стоящим у двери сталкерам, как палец сам собой соскочил со спуска. Намек понял.

— Художник, мля! Ты чего творишь?!

— Стена-раз! Стена-два! Стена-три!

Я замер, уткнувшись носом в серую поверхность и считая про себя — и-раз, и-два… Вставшие треугольником блоки растворились в воздухе. И я тоже. Не двигаться, не дышать.

Эпичное зрелище, нарочно не придумаешь — я невидимым духом стою на самом краю паперти, закрывая проход к дверям храма. Символично до жути! Хотя с другой стороны я колдун, охраняющий вход в капище, что не менее символично.

— Художник! Ты доиграешься, Игорек!

Сталкеры прятались за осевшим на пробитых шинах автобусом. Все, кроме тетки — та держала перед собой полупрозрачный щит, закрывавший ее целиком. Раз так уверена, значит его не пробить.

Эдик что-то говорил, я не слушал, вспоминая команды активации. Как только они покачнут блок, тот станет видимым и укроет меня. Первое, что логично сделать, это…

Пацаны одновременно высунулись с разных сторон и выстрелили. За стеной посыпалась штукатурка, но в блок не попали. Черт, не учел рикошет и осколки… ничего, комбинезон выдержит.

Я продолжал неподвижно стоять, пока они орали, стоял пока они стреляли. Потом полетела граната и я зажмурился… но она упала далеко вправо. Слишком далеко, осколки правый блок даже не качнули. Затем полетела вторая — и снова слишком криво. Еще одну кинули навесом и она опять упала слишком далеко. В ушах звенело, но и только.

Они поняли быстро и больше гранат никто не кидал. Трудно не понять, когда три подряд летят не туда, куда их бросили. Эта руна должна сбивать прицел, точнее — она придает мне свойство выглядеть так, словно я стою в стороне. Не панацея, но против огнестрела, да за такую цену, вполне сойдет.

Музыка пытался почти минуту, но этот мерзкий, пронзительный, выворачивающий душу писк я все-таки превозмог. Спасибо «ослаблению воздействия», сам бы не справился. Сохранять неподвижность становилось все сложней, но и у сталкеров время кончалось. Когда на хвосте повиснут все стянутые на стрельбу полицейские, не давая уйти, начнут работать большие числа. Любого героя неписи могут закидать мясом, сколько миссий так запорото. Значит, герою нужно или начать сначала, или пойти в решительную атаку.

Они вышли сразу, все шестеро, с обеих сторон машины. Музыку и Хмурого прикрыла тетка с щитом. Эдик и пацаны шли выставив какую-то длинную палку. Шли как на тренировке, гуськом, ощетинившись стволами, я давил в себе желание наконец начать действовать, потому что вблизи «отклонение взгляда» работает хуже. Промахнуться на метр или на десять сантиметров, есть разница — но надо подпустить ближе.

Блоки я ставил так, чтобы между ними оставались щели, сантиметров двадцать. Трудно атаковать, если нет просвета, да?

— Кастет-раз. Кастет-два.

Они сделали лишь одну ошибку — не стали прижимать меня огнем, посчитав, что это бесполезно. Все-таки сталкер это охотник, а не воин. Когда я дернулся, они были в пяти шагах, мне оставалось только поднять руки и пожелать. Очень, очень сильно пожелать.

Иногда этого хватает.

Три раза с каждой руки — «глушаки» потеплели, а я смотрел на оседающих сталкеров.

Артефакты у них, обвешаны они… разговоров-то было.

Хотя живые, шевелятся. Но уже так, без энтузиазма.

Содрав «кастеты» с рук я нервно оглянулся на двери за спиной. Черт его знает, кто там. И есть ли вообще кто-то. Дело ведь не в этом, да? А в том, что «последний шанс» не пригодился.