Павел Шек: Нарушая клятвы. Том 2

— Платок, который я тебе дал, он для того, чтобы лицо закрыть от ветра с песком, — я показал взглядом на её предплечье, куда она его повязала. — Сейчас покажу, как его правильно носить.

Аш встала, подошла чтобы боднуть меня макушкой в плечо.

— Что такое? — я погладил её по шее. — Хорошо, доберёмся до наших, почищу твою шкуру мягкой щёткой. Да, надо ей помочь.

Я представил картинку щенка, рядом с которым сидит мать. Она встаёт, уходит на охоту. Сменяются дни, а она всё не возвращается. В воображении Аш мелькнул образ высокой клетки с железными прутьями, рядом с которыми крутятся люди. В одной из клеток сидит эта самая самка. И глазки у Аш очень недобро полыхнули.

— Не знаю, Аш, не знаю, — ответил я.

Она встала, обошла меня, уселась напротив Кифы.

— И что она хочет? — спросила Кифа у меня.

— Говорит, чтобы ты не беспокоилась и положилась на меня, что я обязательно твою маму найду, — я рассмеялся. — Мне бы её уверенность.

— Она такая милая, — Кифа осторожно погладила её по шее. — И горячая.

— Так, теперь надо убедить кадлу, чтобы доставил нас обратно, — сказал я. — Отряд будет ждать нас на границе песков, возле заброшенного поселения. Мы его по пути сюда проезжали.

— Я поговорю, — сказала Кифа, направляясь к червю.

Аш обернулась, посмотрела на меня, словно говоря, что я хороший, раз помогаю наге.

— Это ты слишком добрая, — улыбнулся я, потушив огонь.

Кифа, тем временем, что-то тихо говорила червю. Я услышал только обрывки слов. Она просила его время от времени наведываться сюда, вдруг её мама вернётся. А ещё присмотреть, чтобы в округе не завелись бандиты.

От песчаной бури мы всё-таки убежали. Она задела нас краем, слегка присыпав песком. Правда, червю для этого пришлось немного сместиться на запад и сделать крюк, отнявший у нас пару часов. Кифа довольно легко забралась на червя, спокойно удерживаясь на нём и без верёвки. Почти всю дорогу она засыпала меня вопросами: почему, зачем, когда. По-моему, за день я наговорил столько же, сколько за два прошлых месяца вместе взятых. Не будь целителем, сорвал бы голос.

Граница пустыни показалась только к закату. Получается, что короткое путешествие отняло у нас почти три дня. Хотя Тали и говорила, что мне можно не спать, бороться с усталостью было сложно. Она накатывала волнами, и к концу пути я всё же провалился в сон. Хорошо, что на последнем отрезке не было барханов и мы двигались по пустынной равнине. И приснился мне странный сон. Я видел городские трущобы, самые бедные кварталы, где валялись горы мусора, везде сновали крысы и какие-то чёрные птицы с острыми клювами. Видел чумазую беспризорную ребятню, бегущую по узким улочкам. За ними гналась шумная стража, лязгая частями доспехов и оружием. Знакомая картина. Только у нас город был существенно меньше, да и у детей не было хвостов и рогов. И почему-то во сне я вспомнил рогатого охотника, в компании красивых девушек. Вот и дети были такими же: рогатые, хвостатые, высокие как взрослые мужчины, худые только. Заметил я тёмный проулок, куда шмыгнула маленькая тень. За ней ломанулся один из стражников, даже ухмыльнулся, зная, что это тупик. Он вбежал, опуская руку на длинную деревянную дубинку. Вот только лицо его исказил страх, и он бросился обратно, споткнувшись о мусор и растянувшись на грязной земле.

— Берси! — Рикарада потрясла меня за плечо. — Приехали. Надо было тебе поспать, когда было время, а не сказки рассказывать.

Мы действительно почти добрались до заброшенной деревни в шесть домов. Я уже видел нашу повозку, фургон асверов и всадников, спешащих нам навстречу. Можно было вздохнуть с облегчением.

— Аш? — я оглянулся.

— Бежала за нами, — сказала Диана, держащая меня под руку, чтобы не свалился во сне.

Яркие картины сна постепенно исчезали из памяти. Я уже почти ничего не помнил. Только знакомую женщину, жительницу пустыни в платье, похожем на мантию. Вокруг неё клубились ярко-жёлтые искорки. Она стояла в том проулке, загораживая маленькую девочку-нагу, вжавшуюся в угол и с ужасом смотревшую на стражу. Не знаю, существовал ли на самом деле такой странный город, населённый ещё более странными существами. Скорее всего, просто воображение разыгралось.

Бросив взгляд на Кифу, я улыбнулся. Она вопросительно посмотрела в ответ, слегка наклонив голову.

— Ты говорила, что можешь делать так, что тебя никто не узнает, — сказал я. — А как именно?

— А, это просто, — она взяла тунику за воротник, подтянула до переносицы. — Вот так. И никто меня не узнает.