Илья Крымов - Песнь копья

Оба глаза старухи превратились в алые колодцы, а из тени верхней губы выступили блестевшие от слюны клыки. Тогда некроманта накрыло волной силы, в нос ударило зловонье гнилой крови, козьей шерсти; члены утратили силу, и он понял, что ошибся, приняв старуху за простую ведьму.

— Да будет известно тебе, что я засвидетельствовала появление бога, которому ты поклоняешься. Этими самыми глазами видела я Великое Мертворождение задолго до того, как на свете появился первонекромант Зенр е б. В тот день смерть осознала себя. Но в отличие от нас, первых богов этого мира, твой бог никогда не был живым. У него нет стремлений и желаний, он не знает, чего хочет и даже не уверен, что должен чего-то хотеть. В отличие от меня.

Некромант полностью утратил власть над собой, чужая мощь парализовывала, но с напряжением всех доступных сил, мужчина всё же смог изречь:

— Теперь я вижу, как ошибся…

— Вся твоя жизнь состоит из ошибок, юный некромант.

— Но я всё ещё гость!

— Разве? — Губы хозяйки растянулись в кривой улыбке. — Тебя загодя попросили не появляться, но ты пришёл. Тебя кормили, но ты не ел. Тебя поили, но ты не пил. Какой же ты гость, а?

Он смог только тяжело выдохнуть, — так усилилось давление силы.

Старуха с кряхтением поднялась, сдёрнула змею с плеч, обращая ту клюкой, а затем громко стукнула ею же о крыльцо. Мир переменился мгновенно, двое оказались посреди леса друг против друга, молодой некромант и старая богиня.

— Убивать тебя, так и быть, не стану, не-гость, — уже безо всякой усмешки и подавляющего потока силы заговорила старуха. — Но и терпеть эту вонь больше не хочу. Девочка осилит путь, ибо она ищет сердцем, но ты, слуга Мертворождённого бога, закончишь дни свои в лесах. Дикая земля убьёт тебя, обглодает кости и поглотит саму память о твоём существовании. Но возрадуйся, — умерев, ты приблизишься к идеалу, которым восторгался!

Она мерзко расхохоталась ироничности происходившего.

В почти полном мраке глаза некроманта засветились фосфорной зеленью, он выбросил вперёд руку, исторгая из пальцев поток призрачного пламени. Но старуха играючи отмахнулась от некротического огня и согнула один свой палец — мужчина рухнул, скрюченный невыносимой болью.

— Экий живчик! Что, отчаяние предало сил? — Подойдя ближе, она некоторое время наблюдала за корчившимся телом и посмеивалась. — Ну вот и всё. Однако, чтобы не прослыть злонравной, не-гость, я таки провожу тебя как подобает по старым обычаям, — подарком.

Короткие толстые пальцы полезли под платок и вынули оттуда красный камень овальной формы, покрытый примитивной резьбой. Драгоценность упала на землю, где стала расти, менять форму и структуру, пока не превратилась в долговязое тощее тело, укутанное в розоватые влажные ткани, похожие на древнюю тунику. У этого человека была крупная голова без единого волоска, выпуклые красные глаза и мощные челюсти.

— Твой дружок, странный, не человек, но и не вампир. Он крался за тобой всю дорогу, отводил угрозы, отпугивал тварей, чтобы вам с девочкой было легче искать. А когда подкрался слишком близко к моей обители, пришлось показать ему, как я умею обращаться с кровью. Забирай. Будете погибать в лесах вместе, дольше промучаетесь.

— Нет… прошу…

— Приободрись, пастырь мёртвых тел. Ты прожил жизнь, полную ошибок, последней из которых стало явление под мои двери. Дальше тебя ждут лишь страдания, а затем наступит долгожданная смерть. Постарайся сосредоточиться на страданиях, мальчик, они порой могут приносить пользу.

Старуха ударили клюкой оземь и пропала без следа, забрав боль с собой. Гариб со стоном разогнулся, а долговязый Молх вздрогнул, обретая власть над телом.

— Что произошло? — спросил он голосом, похожим на рык громадного зверя.

— Нас очень жестоко сломали об колено, — прошептал некромант в ответ.

Пять с половиной лет бесплодных скитаний, полтора года сидения в засаде и вот, он оказался так близко, в шаге от исполнения воли наставников… чтобы быть жестоко обманутым и выброшенным на смерть! Проклятая старуха!

— Думаешь, что избавилась от меня? — прохрипел Гариб Ауфа Абдуссамад аль Харинна. — Ты жестоко обманешься, трухлявая дрянь, мой путь к загробному бытию ещё не закончен!

Вдвоём они оказались посреди нигде, в краю гибели и аномалий, когда остатки солнечного света, наконец иссякли и мир захватила темнота.

— Что нам делать, Гариб?

— Для начала мы выживем, а там посмотрим.