Сергей Калашников: Четвёртый

- Чисто умозрительно, ничего, кроме транспортного коридора через собственную территорию, - улыбнулась Оля. - Они нам помогут увеличить пропускную способность железных дорог, и подтянут навстречу ветки из Ирана, Афганистана, Индии. У них сразу улучшится связь с зависимыми территориями.

- Это политически не соответствует курсу партии, - мотнул головой наш куратор. - Но я всё равно доложу. И отмечу, что длительное пребывание за границей отрицательно сказывается на вашем моральном состоянии.

На этом мы и распрощались.

Еще с месяц ничего в нашей жизни не происходило, пока снова не прибыл старый добрый куратор - всё тот же Виктор Сергеевич.

- Товарищи генерал-майоры! - торжественно произнёс он прямо при встрече. - Поздравляю вас с высокими правительственными наградами - орденами Красного Знамени.

При ответе, произнесённом негромко, мы с Олей допустили разнобой. Я признался в том, что служу Советскому Союзу. А она - трудовому народу. Почему признался? Потому что мы ведь не дома и даже слов подобных не должны произносить, тем более - по-русски. А потом у меня возник вопрос:

- Виктор Сергеевич! Что это за головотяпство? У нас явно прошла смена званий и знаков различия. Переаттестация, одним словом. Удобный случай устранить недоразумение, возникшее явно по недосмотру. Спокойно, без нервотрёпки записываете майоров госбезопасности майорами госбезопасности - и мы понижаемся в звании, как минимум, на три ступеньки. Уже не так сильно голова болит.

- Присядьте, пожалуйста, товарищи генерал-майоры. Дело в том, что примерно это и планировалось, но футлярчик со снимками документов, когда руководство ознакомилось с их содержанием.... В общем, моё предложение не нашло понимания наверху, потому что команда была: "Повысить в звании и наградить" - не удалось удержать вас даже на прежнем уровне, а то были бы вы полковниками, как я. Уж извините, пожалуйста.

- Вот ведь невезуха! - всплеснула руками Оля. - Для моего звания в женском роде даже слова нормального нет, потому что "генеральша" - это жена генерала.

- Так ты и есть генеральша, - подколол её я. - Да ещё и генералица, если правильно словообразую. И вообще, Виктор Сергеевич, хоть маразм и крепчает, но вы всё равно наш куратор. Без чинов?

- Без чинов, - улыбнулся гость. - Но данные на тех плёнках, действительно важные. Меня ознакомили с фрагментами, касающимися нашей зоны ответственности.

- Только не говорите, что там было, - поторопился остановить его я и покосился на Ольгу - она-то наверняка хоть что-то, да смогла разобрать через увеличительное стекло.

- Не скажу, конечно. А вот что не забуду отметить, так это успех с выводом из строя подводных рейдеров, действующих в южной Атлантике. В сумме через подстроенную вами западню их прошло восемь штук. А потом они перестали там появляться. Просто неизвестно, закончилась выделенная квота для этого района, или немцы что-то заподозрили. Но всё равно, результат просто замечательный. А вам неплохо бы вернуться в Москву - руководство заинтересовано в подробном изучении того, что подсказывает твоя, Кутепов, логика.

- Она не про всё догадывается. Только иногда, причем всегда ни с того, ни с сего, - попытался отбиться я. Но Оля оказалась решительнее:

- Нельзя ему возвращаться в Советский Союз, - воскликнула она испуганно (впервые в жизни отметил у неё проявление этого чувства). - Его же сразу расстреляют!

- Это что? Тоже твоя логика так подсказала? - и, дождавшись согласного кивка, - тогда действительно, нельзя. Остаётесь здесь и сидите на консервации. Только не теряйтесь - дайте знать, если вздумаете переехать. Кстати, неизбежность расстрела, это что, навсегда?

- До смерти Сталина, как минимум. Примерно года до пятьдесят третьего.

- А потом что изменится?

- Начнётся бардак. Верхние позиции в пирамиде власти займут люди не настолько компетентные, как Иосиф Виссарионович и Лаврентий Павлович. Загнобят приусадебные хозяйства и кооперативы вместе с артелями и другими предприятиями негосударственной собственности. Конечно, успехи тоже будут, потому что люди у нас сознательные и дисциплинированные, но конкуренцию на внутреннем рынке задавят в корне. Станем мы страной вечного дефицита, потому что никакой Госплан всех нужных людям горшков не пересчитает, отчего любые ошибки руководства или неожиданности во взаимодействии с зарубежными партнёрами начнут приводить к общегосударственным запорам.

Во власть попрут всякие артисты вместе с ловчилами, отчего на смену организационному труду придут неисчислимые инструкции на каждый чих, и предписания на любое шевеление. Системы показателей, вороха отчётности, непременные рапорты к знаменательным датам - снова возникнет революционная ситуация, вызванная неспособностью верхов реально управлять. Низы, разумеется, такую власть не поддержат, точно так же, как и в семнадцатом году - всё будет по Марксу, Энгельсу, Ленину.