Михаил Михеев - Похитители принцесс

Правда, это и впрямь было красиво. В свете солнца и этих импровизированных фонарей высоко, намного выше бушприта, взлетающие брызги переливались и сверкали, превратившись в невероятной красоты сияющую радугу. Весело подмигнув, парень шевельнул пальцами, и, повинуясь его воле, потоки брызг тоже засветились изнутри, превращая и без того запоминающееся зрелище в сказочной красоты огненную феерию.

Несколько минут Иллия была полностью поглощена происходящим, но, подобно большинству женщин, она была рациональна, намного более рациональна, чем мужчины, поэтому, усилием воли стряхнув с себя вызванное происходящим наваждение, она резким движением освободилась, схватила мага за плечи и развернула его лицом к приближающимся тучам.

– Смотри туда, идиот!

– И что? – парень явно был не в себе, во всяком случае, вид надвигающейся бури не произвел на него никакого впечатления.

– Сделай что-нибудь! Иначе, когда этот шторм нас настигнет, мы обречены.

– Не бери в голову, – слова звучали на удивление трезво и спокойно, резко контрастируя с неадекватным поведением мага. – Ну, настигнет и настигнет. В худшем случае погибнем. И вообще, не бери в голову – бери в… М-да. В общем, проблемы надо решать по мере их поступления.

Судя по всему, маг удержался от какой-то пошлости, иначе его смущение было трудно объяснить. Правда, смущение было чуть заметным, но для мужчин, как знала Иллия, это нормально – все они хоть немного солдафоны, и опошлить все вокруг для них не является чем-то особенным.

Между тем молодой маг внимательно посмотрел на тучи и внезапно резко мотнул головой. Словно повинуясь (а может быть, и вправду повинуясь) этому жесту, корабль ускорился еще больше. Казалось, мачты сейчас сломаются, но нет, маг очень четко чувствовал ту грань, за которой напор ветра станет по-настоящему опасным, и не давал нагрузке на паруса стать чрезмерной. Фрегат несся по волнам, словно пришпоренная всадником лошадь, но шторм все же, пусть медленнее, но все так же неуклонно, настигал их.

Вскоре вокруг стемнело – тучи закрыли весь небосвод, солнца уже не было видно. Огни, которые маг так и не снял, освещали пространство вокруг, но при этом их свет стал каким-то могильно-бледным. Все очарование их куда-то пропало, теперь они внушали скорее страх, чем восхищение.

А потом на корабль обрушился чудовищной мощи удар ветра, волн и дождя. Иллия, по приказу мага заблаговременно привязавшаяся к мачте, что хоть как-то могло спасти ее от незавидной участи быть смытой за борт, на мгновение испугалась, что сейчас она точно окажется за бортом, только уже вместе с мачтой, но мачта выдержала. Больше того, как оказалось, до корабля не дотягивается ни ветер, ни дождь, лишь волны по-прежнему били в борт, но и они были ослаблены и не могли причинить вреда. Казалось, над ними сомкнулся невидимый пузырь, по поверхности которого стекали потоки воды. Пузырь колебался под напором ветра, прогибался от его порывов, содрогался от ударов молний, но держался. И лишь когда корабль оказался, по-видимому, в самом центре бури, магическая пленка начала сжиматься, сминаемая чудовищным напором. Вот тогда Иллия и поняла, что стоит начинать бояться – похоже, силы того, кто напал на них, были воистину чудовищны.

Молодой маг, все с тем же наполовину невменяемым выражением лица, стоявший у штурвала, внезапно расхохотался. Потом он выплюнул на палубу недокуренную трубку, воздел руки к небу – и из его ладоней ударил огненный столб. Мгновение спустя он достиг туч, вобрал их в себя и устремился дальше, закручивая воздух в невероятную воронку…

И все. Буря исчезла, как будто ее и не было. Погасли огни на мачтах. Исчез пузырь защиты, и на палубу корабля хлынул дождь. Самый обычный дождь, мгновенно вымочивший насквозь и обвисшие паруса, и одежду Иллии, и распластавшуюся на мостике без признаков жизни фигуру мага.

Оба магистра говорили одновременно – громко и образно, с многочисленными вставками, эпитетами и невероятной, свойственной только людям с большим жизненным опытом, изобретательностью. В другое время их речи, будучи записанными, могли бы вызывать восхищение у любителей неизящной словесности, при условии, конечно, что бумага стерпела бы их. Увы, как раз сейчас все их перлы бессильно повисали в воздухе, ибо присутствующим было не до них.

Корабль опасно кренился на правый борт, волны переливались через палубу, грот-мачта была сломана, и уродливый обломок, торчащий посреди палубы, служил наглядным напоминанием о том, что может сотворить стихия с изделием рук человеческих. В левой скуле корабля зияла дыра, пробоина, в которую мог, не пригибаясь, пройти среднего роста человек. Их всех тогда спасли только реакция магистра Ланса, а также мужество и опыт капитана.