Пол Прюсс: Венера Прайм 3

— Убить ее, сэр?

— Не говори глупостей.

— Мы должны смотреть фактам в лицо, Билл, мы не можем делать вид, что ничего не происходит…

— Не учи меня делать дела. Пусть ее залатают и сделают это как следует. Возможны расспросы.

— Билл…

— Это еще не конец. Все можно исправить.

— Вильям…

Серый человек вздрогнул, и Линда увидела лицо, вторгшееся в сужающийся круг ее сознания, лицо серой женщины; она стояла рядом с Лэрдом, ее длинные седые волосы были спутаны, в руке она держала пистолет с глушителем. Вот кто стрелял в нее, поняла Линда, после того, как Лэрд приказал всем не стрелять. И все потому что у Линды не хватило времени, не хватило воли убить ее первой.

— Но почему ты стреляла в нее, ведь ты должна была убить ее отца и мать? — Рявкнул Лэрд.

— Я не собиралась убивать ее, Уильям. Я намеревалась оставить ее здесь.

Появился, шатаясь, перепачканный, пришедший в себя пилот вертолета, его лицо исказилось от ярости:

— Ты оставила ей лазейку! Она…

— Заткнись, — сказал пилоту Лэрд, свирепо глядя на женщину:

— Надь был близок к успеху, но он еще не закончил. Как ты могла быть такой беспечной?

— Мы не можем просто стереть ее, Уильям. Она могла бы стать величайшей из нас.

— Достаточно! Она сопротивляется нашей власти. Она всегда сопротивлялась. Посмотри на нее … Это катастрофа.

— Она еще ребенок. Когда она осознает истину, она все поймет.

— Сопротивляться нам — значит сопротивляться знанию.

— Вильям…

— Достаточно. Разговор окончен. — Он посмотрел на Линду сверху вниз таким жестоким взглядом, которого она не видела раньше, на его суровом лице. — Посмотри, ведь это просто кусок бездуховного мяса. Мы упрячем ее куда-нибудь, где ее не найдут. А затем начнем все сначала.

На этот раз, когда она проснулась, рядом с ней никого не было. Она лежала одна в темной каюте, ее сердце бешено колотилось, она изо всех сил пыталась вспомнить, что ей только что снилось.

Стройный белый корабль, украшенный голубой диагональной лентой с Золотой Звездой Комитета Комического Контроля, стремительно приближался к Марсу. Корабль падал хвостом вперед к Марсу. Его термоядерный факел был потушен и торможение осуществлялось химическими двигателями с постоянным замедлением в один G.

Защищенный от космического излучения на всех длинах волн, корпус корабля не имел окон, открывающихся во вселенную. Молодая женщина стояла перед огромным видеоэкраном в кают-компании, наблюдая как за кормой черный Фобос (луна длиной всего в двадцать семь километров) скользил по бледно-оранжевому диску Марса, видимый на фоне планеты, находящейся всего в шести тысячах километров отсюда.

Фобос — бугристая, грязная картофелина толщиной девятнадцать километров, покрытая параллельными царапинами.

Женщина, наблюдавшая за Фобосом — Спарта (так называла себя она, это было тайным именем, тайным для всех, кроме нее самой), для большинства людей она была известна как Эллен Трой — инспектор Трой из Комитета Комического Контроля. Настоящим ее именем было — Линда Надь, большинство людей знавших ее настоящее имя хотели убить ее.

Для всех Эллен Трой казалась молодой, красивой, умной, загадочно одаренной, удивительно удачливой. И она действительно была могущественной сверх обычного понимания. Но себя она ощущала хрупкой девочкой с искалеченной психикой, без родных и близких, чья человеческая природа была исковеркана.

И вот теперь ее снова вырвали из привычного русла жизни — если ее жизнь вообще можно считать нормальной — и бросили разбираться в ситуации, что потребует от нее полной бдительности, полной сосредоточенности и максимальной отдачи, после двух недель удушливого заточения на этом катере.

Учитывая нынешнее расположение планет, переход Земля-Марс за две недели мог сделать только катер, принадлежащий к самому быстрому классу кораблей Солнечной системы.

Размышления Спарты прервал молодой человек, вошедший в кают-компанию:

— Фобос и Деймос, — весело сказал он. — Страх и Ужас. Замечательные имена для спутников.

Молодого человека звали Блейк Редфилд, он был единственным из тех, кто знал ее как Линду Надь и не пытался убить ее за это. Иногда Спарте казалось, что она любит Блейка, но иногда она боялась своей любви к нему. Любовь — тема, над которой она избегала размышлять в последнее время.

— Видишь базу «Фобос». Такое впечатление, что ее построили вчера, — сказал Блейк. — Трудно поверить, что она пустует уже полвека.