Пол Прюсс - Венера Прайм 3

— Спасибо. Удивительно своевременный совет.

Спарта и лейтенант Поланьи остались одни в пустом помещении. Менее чем в метре перед ними прожекторы сфокусировали свои лучи на сияющей марсианской табличке, которая покоилась на бархатной подушке под куполом, сверкая там, словно ее никогда никто не трогал.

Члены официальной делегации, которая возвратила реликвию в ее святыню (все местные сановники во главе с мэром), наконец выпили последнюю бутылку шампанского и разошлись по домам.

— Извини, что я тебя задерживаю, лейтенант. Но мне никак не удавалось ее как следует рассмотреть, пока за ней охотилась. Странная реликвия. А ты не знаешь почему ей придается такое большое значение?

— Я думаю, ее славу сильно раздули, с целью привлечь побольше туристов. В буклетах ее называют «Душой Марса». Поэтическое название для обломка пластины. Ходили слухи о кладе инопланетных предметов, но за десять лет больше ничего не всплыло. Да и где искать было не ясно. Парень, который нашел артефакт никому не рассказал об обстоятельствах его обнаружения. Пластину нашли в его вещах после его смерти.

Спарта все никак не могла оторвать глаз от выгравированных знаков на зеркальной поверхности. Все были одинаковой высоты, ширины и длины. Их было три дюжины различных видов, они повторялись в различных последовательностях и создавали завораживающее зрелище.

Поланьи даже не пытался скрыть своего нетерпения:

— Пластина и пластина, только очень твердая, что на нее смотреть. Кто-то, когда-то, зачем-то ее здесь сотворил, узнать это все равно никогда не удастся.

— Нет это сделали не на Марсе. Что-то подобное, похожие знаки я видела на Венере. Ну что ж, спасибо за то, что согласился остаться со мной. Давай включай сигнализацию, и пошли по домам.

Бар «Сосна». Входят четверо, снимают скафандры. Грохот синтезаторов и хриплые крики смолкают, наступает настороженная тишина.

— Не волнуйся. Со мной ты в безопасности.

Евгений Ростов обхватил Спарту, которая была в форме, массивной лапой за плечи и прижал ее к себе. Позади него Блейк и Лидия Зеромски тесно прижались друг к другу.

Евгений сердито глянул на толпу и направился к бару, работая плечами и громогласно провозглашая:

— Не все полицейские — орудия капиталистов-империалистов! — Это храбрая женщина! Она с риском для жизни спасла, марсианскую табличку. Ее друг тоже молодец. Они наши товарищи.

Люди в баре с любопытством смотрели на Спарту в течение долгих секунд, Блейк тоже получил свою долю внимания. Затем все вошло в обычное русло, загремела музыка и народ принялся кричать, стараясь что-то сказать друг другу.

— Значит, Майк, ты не провокатор а полицейский! — Евгений отпустил Спарту и так хлопнул Блейка по плечу, что тот пошатнулся.

Они уже были у барной стойки из нержавеющей стали. Бармен не стал спрашивать, что кому нужно, а налил всем, то что обычно заказывал Евгений. Четыре пенящиеся кружки черного стояли перед ними.

— Лидия, мы выпьем за то, чтобы эти двое убрались с нашей планеты как можно скорее. — Евгений поднял над головой кружку.

Спарта осторожно последовала его примеру, но Блейк был более непосредственен:

— Спасибо, товарищ. Следующим же шаттлом уберемся. Но сделай мне одолжение, Евгений, не думай обо мне как о полицейском. Это всего лишь хобби.

Четыре кружки столкнулись с такой силой, что из них брызнула пена.

— Твое хобби — взрывать стоянки грузовиков? — Крикнула Лидия, достаточно громко, чтобы быть услышанной сквозь ракетный визг синтезаторов.

Глаза Блейка невинно расширились. — Взрывать что? — беззвучно произнес он одними губами.

— Я забыла, — крикнула ему Лидия, глядя на Спарту. — Нам не следует говорить об этом там, где нас могут подслушать.

— Мой тост крикнул Блейк. — Да здравствует и процветает 776-я Гильдия трубопроводных рабочих!

Его приветствовали радостными возгласами все, кто находился поблизости.

Его спутники ухмыльнулись и покачали головами. Спарта понюхала черное пиво и отказалась пить. Блейк пил маленькими глотками. Тем временем Евгений вылил содержимое кружки себе в разинутую глотку, хлопнул пустой кружкой по стальной стойке и повелительно поднял четыре пальца.

— Нет, не надо, — крикнул Блейк. — Только не для меня.

— А что ты любишь? Должен же я знать, ведь ты можешь приехать опять.

Спарта и Блейк, сгорбившись от ветра, пробирались по песчаным улицам космопорта.

— У тебя или у меня? — спросил он.