Ярослав Гжендович - Гелий-3

Почти столь же неопасный, как просматриваемый в плеере МегаНета.

Он вышел на залитую жутким сиянием набережную, среди унылых пальм со свесившимися пучками сухих листьев и тянущихся вдоль нее когда-то роскошных бутиков, а теперь лавок с дешевым барахлом и подделками. У самого канала бродили с неведомой целью два верблюда и несколько тощих кошек. Задача теперь заключалась в том, чтобы преодолеть трехсотметровую, извивавшуюся через весь город полосу воды. До ближайшего моста было слишком далеко.

В течение долгой кошмарной минуты он беспомощно смотрел на покачивающиеся на воде яхты с развернутыми, словно чернокрылые бабочки, солнечными батареями, на рыбацкие лодки, разваливающиеся экскурсионные кораблики, переделанные в ночлежки, — и ничто не предлагало решения.

Он уже был готов прыгнуть в покрытую радужными пятнами и дрейфующими в пене биоразлагаемыми упаковками воду канала, когда увидел пеструю крышу, сделанную из натянутых на каркас пластиковых полотнищ самого разного происхождения, и длинный черный корпус заполненной людьми абры. Водный трамвайчик уже отчаливал, когда Норберт подбежал к набережной и прыгнул прямо в толпу, размахивая платежным чипом.

Абра испустила облако голубоватых выхлопных газов и, тарахтя своим небывалым, нарушающим все принципы глубокой экологии двигателем, отошла от набережной, устремив узкий корпус к другому берегу, прямо в сказочный хрустальный лес небоскребов Мина-Сейахи, выглядевших словно с чужой планеты.

На забитой людьми палубе все разговаривали по телефону. Владельцы омнифонов и планшетов говорили что-то в пространство с отсутствующими лицами переживающих видение анахоретов, менее состоятельные болтали в смарт-часы и даже допотопные, склеенные лентой смартфоны. Молчал только Норберт — залитый потом, в прилипшей к спине рубашке, в окружении гортанной смеси десятков разговоров, в которых то и дело проскакивали отдельные знакомые слова: «пять», «правительство», «интересы», «боевики», «опасный», «Европа», «Израиль», «смерть», «Сирия», «Пакистан», «бомба», «плохо».

Издалека, со стороны Шейх-Зайид-роуд, внезапно раздался резкий треск. Сухой, будто электрический разряд, звук, вмешавшийся в гул разговоров, заглушил громыхание двигателя и вскоре вернулся, отразившись от небоскребов на другом берегу. А потом раздался еще один, неотличимый от предыдущего. На несколько секунд разговоры стихли, а затем возобновились с удвоенной силой.

Норберт в точности знал, что это за звук, поскольку уже несколько раз в жизни его слышал. АК-50к, на жидком топливе. Русское, простое и дешевое в использовании оружие. Снова раздались длинные автоматные очереди.

Чтобы запугать.

Это выглядело вовсе не как короткий агрессивный лай в огневом столкновении, когда автоматы общаются нервными, полными ярости фразами, перебивая и перекрикивая друг друга, словно поссорившиеся любовники.

И такое он тоже уже когда-то слышал.

Он смотрел в ту сторону, сделав максимальное приближение, но ничего не было видно. По крайней мере, ничего особенного.

По всему городу разнесся вой полицейских сирен, но вдали, а позже — низкий гул и свист компрессора.

Квадрокоптер. На четырех турбовинтовых двигателях, наверняка военная «Супермангуста».

Взглянув вверх, он увидел лишь раскаленный купол неба, пеликанов и чаек.

А потом издали донесся глухой удар, превратившийся в пискливый рев разъяренного дракона, а затем грохот, будто внезапно раздался гром. И мгновение спустя — еще раз.

Этот звук тоже был ему знаком. УРГ-25 «Факел». Универсальный ракетный гранатомет системы «стреляй и забудь». Достаточно было прицелиться, нажав кнопку, а потом потянуть за спуск. Оператор мог в жизни не видеть ничего сложнее козы, но все равно бы справился. С помощью этого оружия можно было сбивать все, что летает, разрушать здания, жечь танки, пробивать броню и засыпать врага обломками шрапнели, выбрав режим одной клавишей.

Миновала секунда ошеломленной тишины, а затем лодка вновь заполнилась множеством голосов, на этот раз тихих и ритмичных. И теперь он их понимал.

«Ла илаха иллалла Мухаммадур расулулла…» [1] «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его» ( арабский ).

Раз за разом.

Монотонным, испуганным хором.

Звук турбин квадрокоптера сменился — в нем появилось некое постороннее тарахтение и панический визг компрессоров, которые становились все громче, и внезапно машина взмыла над крышами, вращаясь в полете. Один из винтов замер неподвижно, так что видны были его лопасти в туннельном кожухе, а второй извергал черный дым и красные искры. Два остальных работали как обычно.