Михаил Баковец: Лорд 3

Правый фланг русской пехоты залёг, обрабатываемый пулемётами и стрелками с винтовками, а вот левофланговые сумели проскочить открытое пространство и ворваться на позиции немцев.

Зазвучали пистолетные выстрелы, взрывы ручных гранат, удары стали о сталь, треск дерева и мат на разных языках вперемешку со звериным рычанием и стонами.

Обстрел дорого обошёлся немцам. От мин и снарядов пострадали укрепления, тяжёлое оружие, погибли и оказались ранены десятки солдат. Ещё больше оккупантов было деморализованы и находилось на грани паники.

Басистый ефрейтор, ворвавшись в разрушенную и горящую деревню, быстро нашёл себе позицию и стал расстреливать гитлеровцев, спешащих из тыла на помощь своим товарищам, погибающих под ударами «мосинских» штыков и сапёрных лопаток. Быстро расстреляв здесь два диска, он сменил место, укрывшись среди дымящихся размочаленных бревен, ещё недавно служившими накатом лёгкого ДЗОТа. Здесь он стал торопливо набивать патронами диск ДП. И отсюда же ему открылась страшная картина, которую он даже в глубокой старости видел в мельчайших деталях. Словно и не было пройденных десятилетий.

Один из немецких солдат, схлестнувшихся в рукопашную с красноармейцами, вдруг засветился так ярко, что от него отшатнулись в панике и свои, и чужие. Сквозь яркий свет с трудом проглядывал человеческий контур. На короткое время вокруг все замерли и стихли, с удивлением и опаской. Никто не знал, что происходит и чего ждать от явления. Наконец, свечение пропало.

— Шайзе!

— Едрить-колотить!

Возгласы на русском и немецком языках несли одинаковую эмоциональную окраску. Шоку было откуда взяться. Всё дело в том, что стрелок в фельдграу в серой грязной шинели с карабином К-98 превратился в средневекового воина или, что будет ближе к истине, в викинга. Тело воина облегала длиннополая кольчуга двойного плетения, спускавшаяся ниже колен. Голову закрывал стальной шлем с кольчужной бармицей мелкого плетения и стрелкой-наносницей шириной в пару пальцев. Руки до середины предплечья скрывали кольчужные рукавицы. На ногах красовались грубые кожаные сапоги с острыми носками и обшитые стальными пластинами для большей защиты. Дополнительно на плечах покоилась волчья шкура, выполнявшая роль короткого, до середины бедра, мехового плаща. Из-под шлема торчали светлые волосы с рыжеватым оттенком и длинная борода с куда большей рыжиной, чем шевелюра. В левой руке викинг сжимал небольшой топор с короткой рукоятью, в правой держал круглый деревянный щит, обитый металлическими полосами и с внушительным умбоном. На правом боку болтались кожаные ножны с длинным мечом, в котором специалист опознал бы классический каролинг.

Заминка была недолгой, и первыми стали действовать советские бойцы, более привычные ко всему необычному с начала сражения за Витебск. Один из стрелков направил своё оружие и спустил курок. К его — и не только — удивлению, пуля, способная пробить даже борт «ганомага», с противным визгом срикошетила от деревянного щита, которым прикрылся викинг. Миг спустя в воздухе прогудел рассерженным шмелём топор и глубоко вошёл в грудь красноармейцу. Того от удара отбросило далеко назад.

Выстрел и ответная атака сорвали плотину… с обеих сторон загрохотали винтовки и автоматы, многие вновь сошлись лицом к лицу, действуя ножом, штыком, прикладом или просто голым кулаком. Несмотря на численное преимущество, русские стали быстро проигрывать схватку. И в этом главную роль сыграл рыжебородый викинг, который обнажил меч и с неистовым кличем бросился на врагов. Его доспех не брала ни одна пуля, гранатные осколки, казалось, облетали мужчину стороной. Ко всему прочему двигался он столь стремительно, что смазывался в пространстве. Вот только что он стоял в десяти метрах, отбив щитом очередную пулю, выпущенную из винтовки Мосина, а мигом позже уже наносит удар стрелку. Древнее и неказистое оружие удивляло не меньше, чем способности его владельца. Тусклое стальное лезвие с плохо зашлифованными следами ковки с легкостью резало современную сталь, сукно и человеческую плоть. Вот один из красноармейцев в тщетной надежде вскинул своё оружие перед собой, чтобы принять на него рубящий удар. Но каролинг легко, будто бумажную трубку разрубил винтовочный ствол, а следом и грудь бойца. Ударом ноги отбросив агонизирующее тело, чтобы освободить меч, застрявший в грудине, викинг совершил свой особый молниеносный рывок к следующему противнику. Стремительное лезвие врубилось в левое плечо и вышло из правого бока, разрубив несчастного пополам.