Дмитрий Янтарный - Исполнение

Он замолчал, переводя дыхание. Фалкеста же спешно просчитывала варианты. Она понимала боль Вернона, ибо сама, особенно в первый год, не раз просыпалась в холодном поту от ночных кошмаров, где мёртвые друзья стояли перед ней и укоризненно смотрели. Но теперь у неё на драконьих островах остались муж и дочь. Теперь ей было что терять. Да даже если бы этот долг настиг её тридцать лет назад — она бы не смогла по нему расплатиться. Потому что прошлый принц Дитрих отдал свою свободу, чтобы сохранить ей жизнь. Бывшая фрейлина принялась лихорадочно соображать.

Если он так спокойно позволяет себе повышать голос — значит, они где-то очень далеко от людных мест, где-то, где их почти наверняка никто не услышит. Следовательно, звать на помощь бесполезно. Но где же это место? Явно не в казематах королевского дворца: Освальд ясно дал понять, что не заинтересован в ссоре с драконами, следовательно, он здесь точно замешан не был.

— Так что то, что ты говоришь, отчасти верно, — продолжал тем временем Вернон, уже взявший себя в руки, — действительно, гораздо проще было бы тебя просто убить. И, как ты понимаешь, даже взбешённый дракон на хвосте меня не так уж сильно смущает. Во всяком случае, покровители сумеют обеспечить мою безопасность. Но ты не просто умрёшь — ты умрёшь именно за то, в чём виновна. За то, за что по твоей вине умерла моя сестра. И, уж поверь мне, это обязательно произойдёт именно так.

— Но как ты выкрал меня из посольства? — только и нашлась что спросить Фалкеста, — им-то какой резон был тебе помогать?

— Ты что, моя дорогая, шутишь? — расхохотался Вернон, — а я уж думал, что годы жизни на Драконьем архипелаге должны были тебя чему-то научить. Неужели ты думаешь, что драконам нравится прислуживать людям, здесь, вдали от своего дома, от своих семей? Думаю, ответ на этот вопрос очевиден. И от них даже не требовалось никаких действий. Понадобилось всего лишь убедить их в том, что если они закроют глаза на пару незначительных вещей, то спустя некоторое время посольство получит повод закрыться без какого-либо риска для своей репутации. Видишь ли, в интересах моих покровителей вышвырнуть драконов из Тискулатуса, как ты уже догадалась. Но если можно устроить так, что они уберутся отсюда сами, да ещё и рады этому будут —, так почему нет? Работать чисто — это редкое умение, которое всегда ценится превыше всего.

— Дитрих не позволит этому случиться, — тихо сказала бывшая фрейлина, — он найдёт меня. И спасёт.

— Моя дорогая, — снова рассмеялся Вернон, глаза которого, невзирая на мрак, уже светились безумным огнём, — неужели ты думаешь, что я не предусмотрел такой очевидной вещи? Что ж, думаю, ты можешь считать себя польщённой, ибо находишься в очень значимом для истории месте. Ибо в этом склепе когда-то убивали драконов. Очень долго, очень много и очень мучительно. Так что драконья магия, какой бы она ни была, здесь не работает — и потому принц тебя не найдёт. А когда найдёт — будет уже слишком поздно. А теперь я, с твоего позволения, откланяюсь. Пищи и воды тебе, полагаю, не нужно — чтобы меньше болтала, когда тебя найдут.

Вернон вышел из темницы и захлопнул за собой дверь, после чего послышался лязг задвигаемого засова. А Фалкеста упала на мешок с соломой и горько заплакала…

Войдя, Дитрих оказался в достаточно роскошной, сравнивая с размерами домика, прихожей. У стены стояли два дивана, по углам — несколько кресел, в одном из которых и восседал ректор. Сейчас он, отдыхая, был облачён в сиреневое трико, изумрудно-зелёный халат и плюшевые тапочки на босу ногу. Когда дракон вошёл, он затянулся из трубки, от которой шёл лёгкий вишнёвый аромат.

— Принц Дитрих, — ректор вежливо кивнул и взглядом предложил занять одно из кресел. Внешность у ректора была более, чем экзотическая: у него в предках явно побывали и эльфы, и орки: клыки в верхней челюсти и заострённые уши не позволяли в этом усомниться. Мало того, у него были глаза разного цвета: зелёный и карий. И сейчас они цепко оглядывали гостя. Хотя надо было отдать должное ректору: он первый из всех, кто до того встречался Дитриху в Тискулатусе, полностью сохранил самоконтроль. Что было весьма знаменательно, ибо даже король Освальд в какой-то степени не устоял.

— Прошу вас, устраивайтесь, чувствуйте себя, как дома. Вы не возражаете, что я вот так, по-домашнему?

— Напротив, должен поблагодарить, что вы уделили мне личное время, — ответил дракон.

— Благодарю вас, — ректор скинул свои тапочки и, устроив ноги на мягком пуфике, снова обратил взор на принца, — итак, Дитрих, я вас слушаю.