Дмитрий Янтарный - Исполнение

Дитрих долго молчал. Потом всё же сказал:

— А ещё мне нравится нырять. И я люблю грибы. Хотите сказать, что это тоже не уродство?

— О вкусах не спорят, — мягко улыбнулся Геярр, после чего мечтательно посмотрел вдаль, — мне вот в своё время нравился мёд. Причём прямо из улья. Чтобы пчёлы в язык кусали, а сам язык в это время собирал сладкую мякоть. Не поверишь — голову терял от удовольствия. Но знают ли другие драконы о том, что когда-то их хозяин по ночам шарился по чужим пасекам и выедал весь мёд? Конечно, нет. Что до твоей любви к воде — возможно, однажды ты, мальчик мой, привнесёшь нашей расе новые качества. Ведь драконы всегда были полноправными хозяевами неба, твёрдо ступали лапами по земле и владели огнём. А вот вода всегда была нашей слабостью, уязвимым местом, противовесом, который сдерживал нашу когда-то почти безграничную мощь. А ты… как знать, может, однажды ты это изменишь? И тогда драконы будут уже восхвалять небеса за твою инаковость.

Дитрих жадно поднял уши. Геярр сейчас почти затронул тему, от которой его отец всегда надёжно ускользал. Убийца драконов. Геярр должен быть не просто живым свидетелем — но непосредственным участником этих событий.

— Так что поменьше обращай на эти слухи внимания. Поверь, они ни на чём не основаны. Впрочем, лишний раз дать понять герцогам, что язык всё-таки стоит держать за зубами, не повредит. Если ты, конечно, не желаешь лично истребовать компенсацию за такое оскорбление. Если хочешь — я верну сюда Визенгаура. Выберешь себе хлыст по вкусу и будешь хлестать его до тех пор, пока не почувствуешь себя полностью удовлетворённым. И сам Визенгаур, кстати, с радостью на такое согласится.

— Почему? — Дитрих так удивился, что даже забыл про Убийцу.

— Да потому что ты бы избил его один раз — и на этом неприятности бы закончились. А за один только запрет в течение целых пяти лет обращаться в мэрию Валиро старик Эджио будет тянуть из него жилы и нервы мотать.

— Не стоит, — покачал головой Дитрих, — мы не дикие звери, чтобы ударяться в подобную вакханалию. Да и потом, если Бежевому клану хватило глупости вырастить такого недоумка, а потом ещё и поставить его во главе рода — пусть несут за это ответственность.

— По-своему справедливо, — ухмыльнулся Геярр, — уж я прослежу, чтобы Бежевому герцогству эти пять лет жизнь мёдом не казалась.

— Но, пожалуйста, — внезапно попросил Дитрих, — я понимаю, что это не моё дело, и всё же, если они выберут нового главу, то… не усердствуйте.

— Да, наверное, это честно, — с улыбкой признал Золотой Хозяин, — что ж, в таком случае, могу ли я рассчитывать, что ты не покинешь мой остров? Хотя ты и был бы в своём праве, но подобный жест стал бы унижением уже для меня, как для Хозяина…

— Нет. Но сегодня больше не хочу никуда идти, — сказал Дитрих, — я бы сейчас предпочел отдохнуть.

— Как пожелаешь, — кивнул Геярр, поднимаясь из-за стола, — в таком случае — не смею задерживать.

Уже выходя из кабинета, Дитрих внезапно со смутным раздражением осознал, что его в очередной раз ловко подцепили за нос и увели от опасной темы. То есть от Убийцы. Но в этот момент он увидел Меридию, которая, чуть не плача, дожидалась его за дверью кабинета Геярра, и прочее стало совершенно неважно…

— Ты, наверное, не хочешь возвращаться на бал, милый? — спросила Меридия после того, как Дитрих коротко передал ей суть разговора с Геярром.

— Нет, — покачал головой сиреневый принц, — Геярр упросил меня не улетать с острова, но сейчас я никого не хочу видеть. Так что если тебе хочется на бал — ступай сама.

— Никуда я без тебя не пойду, — возмутилась Меридия, — хотя, конечно, там сегодня дикие танцы…

— Не переживай, — Дитрих ласково взял супругу за подбородок и чуть куснул за мягкую кожу, — у нас будут свои дикие танцы…

Несколько минут спустя юные драконы, запершись в комнате, поспешно избавились от одежды и оккупировали роскошную кровать с золотистым балдахином.

— О, как же хорошо, — вытягиваясь, простонала Меридия, — я скучала по мягкой постели…

— То есть я для тебя уже недостаточно мягкий? — притворно возмутился Дитрих, занимая свою позицию.

— Я люблю, чтобы везде было мягко, — непреклонно заявила Меридия.

Сегодняшний раз отличался от всех предыдущих. Если они, как правило, оставшись вдвоем, тут же спешили достичь апогея, то сегодня Дитрих совсем не был настроен спешить. Сначала он деловито принялся покрывать тело Меридии поцелуями, при этом место каждого прикосновения губ он поглаживал, и в этом чувствовалась собственническая нотка. Словно Дитрих желал показать, что каждый квадратный сантиметр этого тела принадлежит ему, и только ему. После он наклонился… и требовательно поцеловал Меридию в губы. Прижимаясь к ней и ощущая грудью формы своей ненаглядной, он начинал дышать всё быстрее и быстрее. И всё же медлил. А для Меридии это было невыносимо. Она и без того почти никогда не могла насытиться своим супругом и каждый раз выжимала из него все силы до последней капли, так в этот раз он возвёл её вожделение в какую-то космическую область.