Дмитрий Янтарный - Становление

И ведь ничего не предвещало беды. Дитрих, несмотря на постоянную занятость Мефамио, очень любил старшего брата. А уж ночи, когда он приходил к нему ночевать, воспринимались последним как настоящее чудо. И Уталак чувствовал, что Мефамио тоже всей душой тянется к малышу, которому ещё столько предстояло узнать. Хотя и в свойственной ему манере напрямую этого не показывал.

Но в тот день всё пошло не так. Мефамио, будучи начальником стражи острова, был драконом очень занятым, и, как следствие, иногда ему даже не хватало времени на душ. Что Дитрих в силу своего роста, разумеется, чувствовал куда сильнее других. И вот однажды, когда Мефамио вернулся к себе в комнату прикорнуть пару часов и бросил сапоги у входа, Дитрих со святой наивностью решил помочь ему. Подумав, что ногам Мефамио жарко, он на своей тележке привёз ему два кувшина воды. В каждый кожаный сапог вылил по кувшину. И ладно бы он удрал после этого — Мефамио остыл бы, ну или понял бы его благие намерения. Но нет, когда Мефамио вышел — его ждал улыбающийся Дитрих, уверенный, что старший брат оценит его заботу.

Но он не оценил. Попытавшись, как обычно, запрыгнуть в свои сапоги на ходу, Мефамио, совершено не ожидавший в своей адрес такой «заботы», поскользнулся и растянулся на полу». Ошибочно решив, что дракончик хотел над ним пошутить, он схватил Дитриха за шкирку и несколько раз ударил его по самому чувствительному месту. И сразу же выронил его. Потому что в этот момент в синих глазах маленького дракона словно что-то умерло. Искра наивного детства погасла, глаза стали стеклянными… без единого слова он повернулся и побежал в свою комнату. Если бы Мефамио сразу бросился за ним, сразу попросил прощения, возможно, было бы не так поздно. Но он, поразившись собственной несдержанности и увиденному в глазах Дитриха, упустил бесценную минуту. Когда он бросился к брату, дверь в его комнату уже была заперта.

Весь замок не спал в эту ночь. Мефамио никто не ругал, потому как знали, что никто не накажет его сильнее, чем он накажет себя сам. Но сидевший в кресле гостиной Рэй неумолимо сообщал о всё новых и новых вспышках Лазури, исходивших из комнаты Дитриха. Лиала сидела неподвижно, её глаза смотрели в пустоту: девушка с Серебром и Сиренью уже готова была встретить Дитриха в мире снов, но его там всё не было. Олесия беззвучно плакала, Аяри бессильно шипела. Это продолжалось невыносимо долгий час. После чего глаза Вилера, Ланире и Аяри засветились тёмно-жёлтым светом, и все трое глухим голосом синхронно сказали одну фразу:

— Его Янтарь умирает.

И здесь Уталак уже не имел права оставаться в стороне. Вскочив, он бросился к нему, выломал дверь и бережно прижал к себе того, кто стал ему куда больше, чем просто сын. Маленький сиреневый комочек сотрясался от рыданий.

— Я же хотел как лучше, — всхлипывал он, — почему он так?.. Я же хотел как лучше!

Вернувшись с Дитрихом в гостиную, он передал его Ланире, и та щедро стала вливать в него свой Янтарь. Уже через две минуты к дракончику все подходили с утешающими словами. Маленькая сиреневая спинка благодарно дрожала в ответ на прикосновение каждого члена семьи. Но когда к нему подошёл Мефамио, в ответ Дитрих с немыслимой скоростью развернулся и когтями прошёл по его руке — от локтя до запястья.

— Никогда больше меня не трогай, — оскалившись, прошипел драконёнок, — никогда!

Больше он ничего сказать не успел: этот рывок, выпивший почти все силы, заставил Дитриха потерять сознание. Его тут же унесла Лиала, успокаивая разум малыша и отправляя его в свободный полёт. Постепенно разошлись и остальные. Кроме Уталака, который невидящим взглядом смотрел в окно.

Мефамио отказался от помощи Рэя в исцелении раны и четыре месяца ходил с перебинтованной рукой. Но Дитрих всё равно не замечал его. Ни на уговоры матери, ни на просьбы сестёр он не реагировал. Уталак и Рэй с Вилером тем более не говорили с ним на эту тему. Знали, что бесполезно. Но даже Мефамио не бичевал себя в тот вечер так, как Уталак. Потому что он, будучи Хозяином Сиреневого замка, конечно, знал, что затеял Дитрих, и знал, как отреагирует Мефамио. Но ничего не сделал. Потому что это — тоже урок, который необходимо преподать. Нужно знать: не на всякое добро тебе могут ответить добром. Надо помнить: нельзя перед каждым встречным раскрывать душу. Потому что тебе туда могут плюнуть. И ладно если плюнут со злобы — злобное и несчастное существо можно хотя бы понять и пожалеть. А вот если в ответ на твоё добро тебе плюнут в душу ради шутки… Вот именно это почти всегда является причиной порождения тех, кто ненавидит мир и всех, кто его населяет. Открытая ненависть и на десятую долю силы ранит не так сильно, как пренебрежение.