Михаил Лысенко - Девочка ищет отца

Он ещё раз осмотрелся.

Выход был один: Кабан с Буром поднимаются на крышу и вытаскивают их верёвкой по-одиночке. Сколько они провозятся, один Бог ведает. Но пробиваться через заросшие ивняком, молодыми деревьями и ещё черт знает какой растительностью руины, было не в пример дольше. Естественно, те, кого они преследовали, всё это время стоять на месте не будут. Краткая командировка превращалась в затяжную погоню.

Тон Тоныч в очередной раз чертыхнулся, вывел на ПДА карту местности и присвистнул от удивления.

Отметки преследуемых вместо того, чтобы удаляться – приближались. Да что там приближались – они чуть ли не бегом назад бежали.

– Кабан, – вызвал командир. – Клиенты возвращаются.

– Вижу, – пришёл короткий ответ.

– Уходи вправо и назад. На крышу дома, около которого мы застряли…

– Вправо не могу, – перебил его Кабан. – Тут аномалий, как огурцов на грядке.

– Твою мать! – выругался Тон Тоныч. – Давай тогда слева, в обход развалин. Только бегом. И на крышу. Там встречаешься с Буром. Витёк, как понял?

В ответ – тишина.

– Бур, Тонычу: куда пропал?

На грани слышимости в наушнике послышался скрипучий голос:

– Только дёрнись.

А следом испуганный шепот Бура:

– Контакт.

– Контакт, контакт, – подтвердил второй голос уже громче. – Ты, голуба, скажи своему старшему, что если кто-нибудь из вашей команды ещё хоть раз стрельнет, то все тут и полягут.

– Тоныч, – прохрипел Бур с нотками отчаянья.

– Слышу, не глухой, – командир поморщился. Этого ещё не хватало.

– Это кто там такой борзый нарисовался? – чуть громче продолжил он. – Мужик, ты разобрал, на кого лаешь? Если что с моим бойцом случится, тебе не просто не жить – тебя по частям убивать будут. Долго и очень больно.

– Да? – услышал он. – А тебе, молокосос, не кажется, что не в твоём положении угрожать? Вот я сейчас кончу твоего бойца, а затем попросту сброшу с крыши пару канистр с бензином вам на голову. Да «лимонку» следом. Будет у нас сегодня блюдом дня «спецназ в собственном соку, с хрустящей корочкой». Как думаешь, двадцать литров на всех вас хватит?

– Слышь, мужик, а ты кто такой? И каким боком я тебе на мозоль наступил, что ты так на меня вызверился? – сменил тон Тон Тоныч. Он тянул время. Отметка Бура на ПДА указывала, что он находится метрах в пятидесяти, за углом пятиэтажки. А зелёная точка Кабана приближалась к нему слева и вот-вот должна была выйти на дистанцию прямого огневого контакта.

– Давай – разбежимся. Ты в свою сторону, мы – в свою, – продолжил Тон Тоныч. – И никто никому не должен.

– Да мы и так разбежимся, – засмеялся голос в гарнитуре. – Вот я сейчас твоему бойцу сухожилия на ногах подрежу – и разбежимся. Пока он до крыши доползёт, пока верёвку закрепит, пока вы по ней карабкаться будете, мы уже далеко будем. И там вы нас никак не достанете.

– Ну зачем же так жёстко? – начал было командир группы, который не принял угрозу в серьёз. Но тут, перекрывая его голос, дико завыл Бур, а следом – загрохотал автомат. Кабан таки добрался до места, где неизвестный, судя по страшному визгу – всё-таки резал Буру сухожилия.

«Калашников» выпустил пол-рожка и стих.

– Кабан, Бур, на связь! – крикнул Тон Тоныч.

Но вместо голосов своих подчинённых, он услышал всё тот же скрипучий голос:

– А кто из них кто?

– Что с моими бойцами? – спросил Тон Тоныч, дрожащим от бешенства голосом. Он подошёл к самой границе «Рубца», будто пытаясь заглянуть за угол девятиэтажки.

Ему не ответили. Вместо этого он услышал тихий вой Бура и приближающийся топот. Потом другой голос спросил:

– Полтораш, что за стрельба?

– Да вот, – ответил собеседник Тоныча. – Убить меня хотел.

– Который?

– Тот, что лежит.

– А до этого, – послышался третий голос с лёгким азиатским акцентом. – До этого тоже в тебя стреляли?

– До этого – нет.

– Чёрт!

– А вот мы сейчас у этого бойца спросим, – сказал тот, кого назвали Полторашем.

– Ты как – готов отвечать? Или тебе и вторую ногу попортить? – продолжил он.

– Это не я, – услышал Тон Тоныч плачущий голос Бура. – Я не хотел. Я не знал…

– Так не ты или не хотел? – переспросил Полтораш.

– Чего языками трепать? Полтораш, мы на крышу, – сказал азиат.

– Молись, гад! – сказал молчавший до этого, молодой голос.

Снова топот. На этот раз – удаляющийся.

Да сколько же их всего? – подумал Тоныч. – Обещали четверых, а я уже шестерых насчитал. И не факт, что это все. Яйца оторвать тому полковнику Васину. Поставил, называется, задачу. Как он там сказал: «В виду кратковременности командировки, суточные вам не полагаются?» С-сука!