Константин Федоров - Последний герой

Хоть по мелочи — но напакостить. Ублюдки!

Уже возвращаясь обратно, почти перед самыми доками, Кот вдруг замедлил шаг. Что-то дернуло его оглянуться. Что-то в ободранной фигуре какого-то нищего забулдыги, привалившегося к стенке, показалось ему знакомым. От нищего за десяток метров несло перегаром и застарелым запахом давно не мытого тела. Люди, спешащие по своим делам, старались обойти это место по широкой дуге… Преодолевая отвращение, Кот все же подошел поближе. Забулдыга, в чьем поле зрения, весьма ограниченном от выпитого, замаячила фигура, странно дернулся всем телом и поднял голову.

— Ха-аспади-ин аф-ф-фицер! Сми-и-р… ик!.. но! — заплетающимся языком выдал пьяница.

Кот замер. На него, вдрызг пьяный, грязный, вонючий, с заплывшими глазами и опухшим лицом смотрел… «курва»! Сильно постаревший и спившийся коммандер, когда-то бывший лучшим преподавателем Академии, шатаясь, поднялся на ноги и, кое-как продрав глаза, мутным взором окинул капитана. И, похоже, тоже узнал…

— Куррва! — выругался он. — Живой! И до… ик!.. до сих пор капитан… Куррву так! Ик!

— Коммандер… Ну что же ты так… — сокрушенно покачал головой Кот. — Как это ты так?

— Да вот так! Ик! — независимо вздернул голову пьяница. — Ты, куррва, тоже… Ик!.. пришел старого пр-реподавателя, куррва, пр-роверить? Поглумиться? Не сдох… Ик!.. Не сдох ли еще?! Капитан… куррва, тупица! Ик! Не дождетесь! Я вас… я вас всех… Ик!.. пер-р-реживу еще! Ик!

«Старого курву» шатнуло так, что он чуть не упал.

— Куррва! — выругался тот, хватаясь за стену, и внезапно его вырвало.

Не удержавшись на ногах, пьяница упал прямо в собственную, только что сделанную, зловонную лужу.

— Куррва… — тяжело ворочаясь, бормотал бывший коммандер. — Куррву так…

Кот не любил пьющих, вообще не терпел. Иногда, конечно, нужно и «расслабиться», и он это понимал, да и сам мог себе позволить… Но только — «иногда»! И — не так! Тех же, кто по собственной воле регулярно терял людской облик, он не переносил. От слова «совсем»! Среди его подчиненных не осталось ни одного «увлекающегося». Ни алкоголь, ни «безобидные препараты», ни иные «средства», затуманивающие рассудок, не находили понимания ни у него самого, ни у командиров его кораблей… И люди, замеченные в подобном, быстро «вылетали».

И все же что-то в душе Кота шевельнулось. Он вспомнил, как «курва» отправил его, тогда еще курсанта… помыться после тяжелого экзамена. Увидел его, мокрого от собственного пота — и отправил мыться. Понимал, что в таком виде лучше не присутствовать после окончания экзамена… среди снобов-Асов, которые… которые… которые в это время «заваливали» профильную для их курса тактику!

Нахмурившись, он тяжело посмотрел на опустившегося преподавателя.

— Куррва… — тот все никак не мог подняться. — Куррву вашу так!

Наладонник быстро нашел в «списке окружающих» знакомое имя, и на счет «курвы» улетела небольшая сумма. Конечно, вряд ли пьяница оценит этот жест…

Но что-то не дало просто отвернуться и уйти. Кот отошел в сторону, привалился к стене и прикрыл глаза.

А через десяток минут прибежавшая с корабля «дежурная тройка» брезгливо поднимала наконец-то затихшего «курву» на транспортировочное ложе прибывшего с ними медсерва.

Приказ командира был лаконичен и ясен: «Отмыть, на два часа в капсулу — и выдворить с корабля!»

Кот, занимавшийся текущими делами, совсем было забыл о своем приказе, выкинув из памяти спившегося коммандера, но через пару часов дежурный медик вышел с ним на связь.

— Командир, тут с тобой очень поговорить хотят! — доложил он.

— Кто там еще? — недовольно отозвался капитан. — Нет меня! Некогда!

Дел хватало, и тратить время на пустые разговоры было непозволительной роскошью.

— Он настаивает, командир! Из медблока не уходит! — снова доложил дежурный. — Говорит что-то вроде «ради зачета»!

В памяти сразу же всплыл пропойца-коммандер.

— А-а-а… Сейчас приду! В кают-компанию проводите!

Как бы не хотелось, но… все же коммандер в свое время был единственным преподавателем, хорошо относившимся к тогда еще «обычному выскочке», и последний раз уважить этого, хоть и опустившегося, человека, было правильно!

«Курва», уже отмытый и одетый хоть и в старый, но чистый, комбез, сидел на диване, поставив локти на колени и уронив на руки голову. Видимо, «пара часов» в медкапсуле смогли лишь относительно привести его в порядок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍