Алексей Калинин - Пароль

Только правда одна.

Дверь приближалась. Также неумолимо, как приближалась дверь у Потрошителя. У бывшего сотрудника ФСБ, который пошел против всемогущей системы и умер.

Такой же дурак, как и Экзекутор.

Идеалист…

Если снова над миром грянет гром,

Небо вспыхнет огнем,

Вы нам только шепните

Мы на помощь придем.

Кирилл дошел. Он привалился к косяку и остановился перевести дыхание. Открывшаяся перед ним картина вызывала желание сплюнуть. Михаил Анатольевич постарался на славу: белый костюм, бокал с коньяком в правой руке, в левой же дымилась сигара, напоминающая сосиску с рекламы «Папа может». Ноги куратора заброшены на столик, где чернела клавиатура и моргала красным глазком компьютерная мышь. Девять, нет, двенадцать мониторов показывали зеленую территорию. На половине из них Кирилл увидел знакомые домики. Даже черные фигуры лежали на тех же местах.

Михаил Анатольевич неторопливо зажал сигару губами и нажал пальцем кнопку на смартфоне. Песня из кинофильма смолкла. Сигара заняла прежнее место, а из губ вырвался синеватый дымок.

— Добрый день, разлюбезный друг Кирилл, — радостно оскалился Михаил Анатольевич. — Рад, что вы смогли выбраться ко мне на бокал коньяка. Или предпочитаете что-нибудь другое? Виски, бренди?

— Где Марина? — прохрипел Кирилл.

— Ясно, алкоголь вы не будете. Это и правильно, от приема этой дряни ещё никому не становилось лучше. Тогда могу предложить сок, кока-колу, спрайт?

— Где Марина?

— Ну какой же вы занудливый? А посидеть, пообщаться со старым другом? Мы ведь так давно с вами не виделись…

— Где?

— Да здесь она, здесь. Всё с ней в порядке. Надо было просто доставить её к нам и никаких бы хлопот не возникло. Зачем вы с ней яшкались? Чтобы освободить от Погружений? Так надо было мне позвонить, и мы всё решили бы мирным путем. Зачем нам Всевышний дал языки? Не для того ли, чтобы могли договориться? И не пришлось бы палить почем зря, драться и вообще тревожить жизнь мирных граждан.

— Вы сами… пытались… нас убить, — голос Кирилла был подобен наждачной бумаге, он царапал горло и стесывал вкусовые сосочки.

— Я? — притворно удивился Михаил Анатольевич. — Да помилуйте, любезный. Я никого не пытался убить. Наоборот, я был против всяческого насилия и старался помочь вам в трудных ситуациях.

— И… и как же? — Кирилл заставил непослушные губы растянуться в презрительной улыбке.

— Я отвлекал разговорами стритрейсеров… Неужели вы думаете, что смогли бы одолеть их на трассе? Ну, батенька, это глупости. И до последнего не давал Мяснику шанса сыграть с вами нечестно. Он бы оставил вас с муравьями ещё в первой комнате, если бы не я. А каратисты-кунфуисты? Они были специально отобраны из самых слабых игроков. Также и с толкиенистами — вы же не смогли бы одолеть целую толпу игроков, будь у вас даже гаубица. Да что там говорить — пейнтболисты и те были начинающими шутерщиками, которым не хватило ума победить одного-единственного серафима. Всё это было с моей подачи. Совет директоров Вселенной был за то, чтобы против вас сразу выставить всех серафимов, даже предлагали прислать из других стран… Но я был против! Я всё ещё не оставляю надежды вернуть вас на путь истинный.

— Прямо ангел, — хмыкнул Кирилл.

— Не ангел, — нахмурился Михаил Анатольевич. — И у меня вышла промашка с теми двумя подонками, которые затащили Мариночку в подвал… И с тем грузином, и с буфетчицей. Да и с оборотнями вышло что-то странное. Я и не предполагал, что они в самом деле существуют… К сожалению, им удалось скрыться, но найти такие машины для убийства не составит труда в мире, где восемьдесят пять процентов населения уже хотя бы раз, но заходили во Вселенную. Это всего лишь вопрос времени.

Колени Кирилла предательски согнулись и только косяк удержал его от падения. Кирилл схватился обожжённой ладонью за деревянный выступ и выпрямился.

— Да вы присядьте, я же вижу, что вам пришлось нелегко, — Михаил Анатольевич показал сигарой на стул.

Кирилл скорее рухнул на него, чем сел. Комната запрыгала перед глазами, и прошло не менее половины минуты, прежде чем Кирилл справился с собой.

— Вам нужна медицинская помощь, дорогой Экзекутор, — участливым голосом произнес Михаил Анатольевич. — Позвольте вас подлечить, милостивый сударь…

— А что потом? Потом укол, от которого… не просыпаются?

— Зачем вы так? Мы же не просто так вас растили, учили, холили и лелеяли. Дорогой Экзекутор, да вы даже не представляете себе, сколько всего в вас вложено… Вы один стоите больше, чем всё это село вместе с его людьми. Ваши знания и умения ещё не раз нам пригодятся…