Михаил Баковец - Резервация

— А вы помните, почему головы одного из братьев Чудо-юдов прирастали после того, как их богатырь срубил. Вижу, что не можете вспомнить. Ничего, почти все забыли, и это нам только на руку в секретности. Чудовище из славянского эпоса пользовалось огненным пальцем. Только когда его лишилось, богатырь смог отрубить все головы.

— Вот теперь понятно, — я не смог сдержать облегчённого вздоха.

— Держите, — собеседник передал мне хромированный пенал. — Внутри шприц с веществом. Введите его в тело пациента и дожидайтесь выздоровления. Принцип основан на стволовых клетках и генной памяти. Поднимет даже мёртвого, если тот умер минуту-две назад, восстановит все функции организма, регенерирует органы и части тела, омолодит весь организм в целом. Надеюсь, вы понимаете, что необходимо соблюдать строжайшую секретность?

— Разумеется, — подтвердил я. — Как же иначе?

— Если бы не ситуация, то никогда бы препарат не покинул нашу лабораторию, — тяжело вздохнул мой собеседник.

— Средство поможет вылечить запущенный перитонит?

— Молодой человек, оно избавит любого от рака на самой поздней стадии, Эболы и проказы! Что для неё какой-то гнойник, — с возмущением был дан мне ответ.

Не собираясь вступать с ним диспут и убедившись, что получил нужное средство, я распрощался с собеседником. Почему-то не проснулся сразу, как захотел. Пришлось возвращаться назад к двери, совать карту в щель считывателя. Шифр любезно набрал мой недавний собеседник.

Как только я шагнул в коридор, и дверь за мною захлопнулась, меня окружил непроницаемый мрак. Остановившись на месте, я чертыхнулся под нос и принялся шарить в карманах, в надежде отыскать хоть спички, хоть пустую зажигалку с действующим кремнем, которым можно просто высечь искры и осветить дорогу себе на краткий миг. К сожалению, ничего подобного при себе не нашёл. Но пока был занят поисками, глаза успели привыкнуть к темноте. Точнее полумраку — над головой висели крошечные лампадки, слегка разбавлявшие окружающий мрак желтоватым свечением. После яркого освещения лаборатории местный свет, в первые мгновения, показался полностью отсутствующим.

Осмотревшись, я понял, что нахожусь в искусственной пещере или помещении, созданном из огромных каменных блоков, которые были пригнаны неведомыми строителями так плотно друг к другу, что стыки я едва различал.

Ещё через несколько минут я определил, что оказался в широком и высоком коридоре, идущим под небольшим уклоном. Направился сперва вверх, посчитав, что там найду выход на поверхность, я через пять минут упёрся в завал. Разгрести голыми руками баррикаду из камней, каждый из которых был по размеру в два-три раза больше меня, даже не стоило и мечтать. Пришлось разворачиваться и топать назад.

Где-то через час я оказался в небольшом зале, который освещался гораздо лучше коридора. Местные лампадки не только сияли под потолком, но и горели в стенных нишах — узких и длинных. В каждой что-то лежало. Заинтересовавшись, я подошёл ближе и увидел пять керамических горшков с крышками в ближайшей нише по правой стороне.

— Интереснен… да это ж вашу… ничего себе!!!, — поражённо воскликнул я вслух, когда снял крышку с первого сосуда. Внутри он был по самый край заполнен крупными, сияющими от избытка энергии тикерами. Каждый был размером с фасолину.

В следующей нише, в шкатулках из какого-то голубоватого с зелёными прожилками минерала, лежали пять широких браслетов с вставленными тикерами, каждый из которых был чуть больше вишнёвой косточки. На каждом были нанесены незнакомые знаки, весьма похожие на кельтские.

В следующей нише стояли всего два керамических сосуда, похожих на небольшие пиалы, накрывающие друг друга и похожие на «летающие тарелки». В каждом лежало по три костяшки с точками и чёрточками на боках. Каждая косточка была слегка крупнее моего большого пальца и бесформенная, словно дошкольник решил слепить пельмень впервые.

В следующей нише лежало оружие — длинный кинжал с рукояткой почти без гарды и четырёхгранным ромбовидным узким клинком. Таким только колоть, чем-то он на рыцарский мизерикорд похож. Рядом с кинжалом кривой ятаган около восьмидесяти сантиметров в длину и шириной клинка в половину моей ладони. И кинжал, и ятаган были сделаны из красноватого материала, похожего на полупрозрачный камень, я бы сравнил даже с рубином, если бы можно было из этого драгоценного камня делать оружие. В навершии рукоятей были вставлены розовые тикеры, похожие на те, что я только-только видел в горшочках в первой нише. Я не смог удержаться, чтобы не взять в руки сначала кинжал, а потом и ятаган ( без своей пары каждый клинок казался в ладони чужеродным предметом, зато вместе — частью меня ) и больше их не выпускал.