Грэм Макнилл - Долг Ордену

Внизу на боевых постах ждали воины, последовавшие за ним с Медренгарда: они предвкушали момент, когда звездный форт проявит свою новую силу. Кадарас Грендель, покрытый шрамами убийца, сжимал и разжимал кулаки, уже представляя, какая развернется бойня. Свежерожденный наблюдал за происходящим, как прилежный ученик; что касается Ардарика Ваанеса, то он держался от товарищей в стороне.

Хонсу повернулся от своих ближайших соратников к оплавленному алькову, который раньше занимал технодесантник, связанный с орудийными системами и сканерами форта. Теперь вместо технодесантника там разместилось чудовищное создание — смесь органики, механизмов и варп-вещества, — которое главенствовало над преображенными рабами и воинами, собравшимися в оскверненной часовне.

М’Кар, этот дьявольский гибрид дредноута и порождения варпа, казался огромной глыбой темного металла и изменчивой плоти, которая полнилась силами имматериума и вековой злобой. Поверхность палубы под когтистыми лапами была опалена, а в тех местах на саркофаге дредноута, где отошли листы брони, видно было, как по телу существа пробегают спазмы противоестественной энергии. Рогатая звериная голова — темно-алого цвета, как обгоревшее и начавшее гнить мясо, клыки — изогнутые и острые, как шипы. Широкие, защищенные броней плечи переходили в руки, очертания которых постоянно менялись: соединив в себе мощные мускулы, напитанные варп-энергией, железные поршни и цепи, эти руки извивались, как конечности адепта Цицерина. Одна из них, черная и блестящая, заканчивалась механическим ударным молотом гигантских размеров; на конце второй была роторная пушка устрашающего калибра.

Глаза, горевшие нечестивым светом, смотрели на экран, где виднелась планета, с такой неприкрытой ненавистью, что другие почти ощущали ее физически. Это существо жило еще в те времена, когда легионы кровью завоевывали миры для будущего Империума, и на протяжении тысячелетий, минувших с тех пор, заботливо лелеяло эту ненависть. Оно было средоточием тьмы, избранной аватарой первозданных богов эмпирея.

Для Хонсу же М’Кар был оружием, с помощью которого можно добиться разрушения всего, что было дорого его главному врагу. Миры Ультрамара много значили для Уриэля Вентриса — единственного воина, который посмел бросить ему вызов и уйти живым, — что делало их в глазах Хонсу достойной мишенью. Его мало заботила Долгая война, которую сторонники Хоруса Луперкаля вели со дня их поражения — дня столь далекого, что о нем можно было уже забыть. Однако время нисколько не смягчило ненависть, которую М’Кар питал к Ультрадесантникам, и только это имело для Хонсу значение.

О существовании повелителя демонов он узнал из древних текстов, вывезенных из разрушенной крепости Халан-Гол, после чего его главной целью стало заставить это существо действовать так, как нужно ему. Тайну судьбы, постигшей М’Кара, Хонсу удалось выяснить с помощью Морианы, проклятой провидицы, которая направляла военные кампании Разорителя. Согласно имперской пропаганде, Марней Калгар из Ультрадесанта победил М’Кара и разорвал демоническое создание на куски, изгнав его тем самым обратно в варп. Но Мориана рассказала, чем закончился их бой на самом деле: действительно, М’Кар был побежден, но вовсе не уничтожен. Калгар, не в силах разрушить внутреннюю сущность демона, заключил его внутри «Неукротимого» — звездного форта типа «Рамилис», который блуждал по самым глухим уголкам владений Ультрамара.

Ненавистные для демона заклинания и печати лишили его могущества, и чем больше он старался вырваться, тем туже стягивались путы. В этой тюрьме он провел несколько десятков лет — до тех пор, пока не появился Хонсу вместе с Железными Воинами и многотысячной армией солдат, которую он собрал в ходе Жатвы Черепов, устроенной Гуроном Черное Сердце. Они осадили звездный форт и, взяв его, освободили повелителя демонов.

И теперь мечта о мести Вентрису и Ультрадесанту стала почти реальностью.

— Тарент, — произнес М’Кар шипящим голосом, в котором страшным образом соединились бездонное эхо иного мира и механический скрежет. — Я помню, какой эта планета была на заре Империума. Ничего не изменилось.

Эти слова были сказаны с отвращением, как будто повелителю демонов была противна сама идея, что история пощадила подобные места.

— Приказать «Неукротимому» вначале пробить их купол? — предложил Хонсу.

Повелитель демонов перевел на него взгляд красных, как тлеющие угли, глаз, и Хонсу в полной мере ощутил всю его злобу, всю ненависть к сынам Гиллимана, так и не утоленную за десять тысяч лет. Существо покачало головой, что сопровождалось хлюпаньем влажного мяса и лязгом ржавых механизмов.