Сергей Плотников - Память стали

Я все же пшикнул дважды пеной на шанцевый инструмент, скинул шлем, вытер выступивший пот: жарко. Еще и солнце припекает… та-а-к.

Я медленно поднял голову — и немедленно зажмурился. Успел отвыкнуть от того, каким слепящим может быть светило. Кое-как проморгавшись, я сначала проследил следы танка — как я и думал, они начинались где-то на середине склона соседнего берега. Как будто танк появился там из неоткуда… н-да. Так и было, похоже. Ну и где я? Лес. Река. Луговины по берегам, стрекозы летают. Хорошо так, словно в рай попал. А это…

Поодаль, выглядывая крышей из сосновых крон, пряталось здание, сплошными рядами балконов напоминая дом отдыха. И дом был жилой: над двумя трубами из шести поднимались легкие дымки. Ага, а вот и тропинка к берегу выныривает из перелеска перед домом. На ней как раз показался мужик, небрежно сжимающий в руке винтовку. А вот и хозяева. Сейчас все узнаю. Если меня, конечно, не пристрелят.

Клетчатая рубашка, местная вариация на тему джинсовых брюк, черты лица, как это принято говорить, рубленные. Короткий ежик волос на голове. И «Винчестер» в руке — в смысле, ружье со скобой Генри. Хозяин дома не торопился, то ли давая себя рассмотреть и демонстрируя более-менее мирные намерения, то ли… действительно никуда не спешил? Ну танк почти на голову свалился, что кипишить-то, верно? Оружие свое он при этом нес так, словно оно давно стало частью его самого. Необходимый для работы инструмент, в котором угрозы для первого встречного не больше, чем в лопате огородника.

Я вполне успел обдумать за и против, прежде чем сначала выбраться наружу, а потом и вовсе спрыгнуть на землю с бронированного бока «Шестерки». Почему? Не только доверившись ощущениям, но и по ряду причин. Одна из которых продолжала припекать затылок. А еще у стоящего в лесу здания не было мало-мальского забора, а сам мужчина не оглядывал раз в полминуты верхнюю полусферу на манер радара ПВО. Кажется, тут просто не было гадостной мегафауны земель Хель — даже привезенные мною клещи, если какие смогли удержаться при моей поездке, сгорели при переходе сквозь аномалию.

Незнакомец, пока я прокручивал в голове увиденное, пытаясь сделать выводы, подошел совсем близко. И я, подчиняясь внезапному наитию, первым протянул ему руку.

— Вик.

— Антеро, — ответил он на рукопожатие. — Добро пожаловать в усадьбу Кросс. У нас сегодня уха, Ильмари расстаралась. Присоединяйтесь, дети будут рады гостю. Не часто они у нас бывают.

Ничего себе, на «вы»! Я уже успел забыть, когда ко мне в последний раз вежливо обращались! Хотя в землях Хель, если дни посчитать, всего ничего. Даже двух месяцев не прошло еще…

— Я тут вам газон попортил, — я кивнул на танк. Честно, я не совсем понимал, почему говорю то, что говорю — казалось правильным именно так завернуть беседу, не кидаясь сразу с расспросами «где я?» и «что тут происходит, откуда солнце?!» Этот теплый летний безопасный денек, неизвестно где, упорно вызывал у меня чувство нереальности происходящего, словно я попал в книгу и стал героем кем-то сочиненной истории. — И, кажется, всю рыбу распугал?

— Ничего, за час-другой течение муть вниз унесет, — внимательно оглядев место, куда я невольно сунулся, не зная брода, серьезным тоном успокоил меня Антеро. — А вот луговину и впрямь не стоит дальше гусеницами перекапывать. У меня с сыном чуть в стороне от дома навес под гараж приспособлен, я покажу, как туда вдоль берега добраться.

Спустившись по собственным следам к самому срезу воды, я повел танк по берегу, подминая осоку и рогоз траками. Хозяин усадьбы подсказывал дорогу стоя на лобовом листе брони и небрежно держась за ствольный блок. Винчестер так и остался в левой.

— На бобра решил сходить, как раз с дороги, — заметив, что мой взгляд то и дело возвращается к ружью, прокомментировал Антеро. — Не меха ради, какой летом мех? Так ведь как расплодятся — тут и пытаются нашу Светлую прудить, неразумные создания. Ладно ручьи перегораживают, пусть их. Но болото сотворить из нашей речки-красавицы? Не позволю. Сюда вот поверните. Да, прямо по воде.

Послушно повернув прямо в русло мелкого ручья, я повел танк вверх по его течению. Широкое и плотное золотисто-желтое песчаное дно служило прекрасной дорогой, я даже рискнул прибавить газу. И засек как едва заметно морщится от звука дизеля мой сопровождающий, хоть он и старался это скрыть. Что сказать, даже сам танк в естественном своде из склоненных на ручьем ив ощущался чужеродно, а уж клубы дыма и рев машины и вовсе тут были лишними. Мысленно пообещал себе, что прямо в следующем же городе закажу глушак.