Сергей Плотников - Память стали

Да, у фугасов есть еще и запреградное действие: это как по рыцарскому шлему со всей дури отоварить молотком. Но, видимо, в машине противницы был изнутри подклеен специальный противоосколочный и гасящий вибрации материал, продвинутый аналог шумоизоляции автомобилей моего мира…

Поняв, что я ничего не могу ей сделать, Мэри внаглую направила свою машину прямо на меня. И рассчитала все верно: у меня уже не оставалось времени перебраться на пост мехвода. Все-таки дуэльная площадка по танковым меркам была крохотной. Но я даже не стал пытаться, наоборот, откинулся на скелете кресла. Зачем суетиться? Ведь Сталь защищает экипаж.

«Тэтэпэха» с ревом прыгнувшего на максимальные обороты движка дернулась в самый последний момент, подставляя маску пушки на башне под каток гусеницы «Локхота». Удар был страшный: кинетические энергии машин сложились. Алюминиевые «кости» танкового кресла, не такие уж тонкие полоски металла, вырвали друг из друга заводские клепки, рассыпаясь на отдельные фрагменты, отчего меня швырнуло на внутреннюю поверхность башни.

Подаренный старенький шлемофон (целую пантомиму Джулиан разыграл, отрывая этот хлам у себя от сердца), может быть, и спас бы мне голову, но не все остальное от переломов разной степени тяжести. Спасла сама Сталь: металл вспучился, принял меня как лучшая подушка безопасности в навороченном «мерседесе» моего мира. И так же мягко отлип, давая время уцепиться и не упасть вниз.

Быстрый взгляд в триплекс показал, что «Тринаха» отъездилась, как минимум, на сегодня: бронебампер сорвало, «с мясом» вырвало находящийся за ним каток и вмяло корпус со стороны отсека водителя. Хотя я затруднялся сказать, где именно теперь сидит охотница — после переделки управления на одного. Но даже если она и не пострадала напрямую от разрушений, а ее тело удержали в кресле многоточечные гоночные ремни — сознания она точно лишилась, и теперь еще и висит на этих ремнях вниз головой, потому что «Локхот» лежит на крыше. Все же шестьдесят тонн и тринадцать — понятно, кому тут на самом деле досталось по полной от танкового тарана.

Можно было праздновать победу — только потихоньку и не выходя из танка. А то ведь противница и очнуться может, а в любой бронемашине есть щели-бойницы для стрельбы из ручного оружия. Чтобы все закончить, по плану Джулиана мне нужно было вытолкнуть надежно потерявший ход танк врага за пределы площадки — так что я спустился на место водителя и дал чуть вперед, вновь зацепляя сброшенный Сталью отвал. Потом спокойно и не торопясь выкатился задом из собственной траншеи, подъехал к «Тринадцатому»…

…И столкнул в оставшийся от моей «Шестерки» капонир. После чего методично стал скидывать на него мною же выброшенную землю. Вот такое погребение заживо. Ну а что? Одна молодая дура решила, что крутая и со мной можно поиграть как кошке с мышкой: типа она все рассчитала, для нее опасности нет. Легкий способ забрать себе хороший танк и мэру с его охотниками за головами лизнуть между булок. Другой вроде как выбрал меня своим соратником , но вместо боеприпасов выдал хлопушки. Одна Кэт честно исполнила свои обещания — ну так она и не обещала ничего, кроме отвала.

Если я сейчас все это просто проглочу, если максимально безопасно для лидера гильдии прерву поединок — меня так и будут дальше пользовать, уже все кому не лень. Репутация, она такая штука. Стоит только оступиться один раз — не отмоешься до конца жизни! Особенно тут, где людей мало, и многие друг друга знают. Самое время продемонстрировать характер . А перекуп пусть скажет спасибо, что я его любимый танчик только закопал, а не встал сверху на манер надгробной плиты.

«Секунданты» за лентой еще минут тридцать спорили друг с другом, пока я не увидел две зеленые ракеты в небе и бегущего ко мне охотника. Безоружного. Смело, даже очень — за обстановкой вокруг следят, но одиночный птер может и спикировать за вкусным двуногим мясом. Приостановка дуэли вызывающей стороной? Ну-ну.

— Ты выиграл! — гильдеец оказался совсем молодым парнем, моложе меня лет на пять. — Мы признаем поражение, только позволь нам забрать ее!

— Не-а, — скучающим голосом отозвался я через приоткрытый ровно на палец люк мехвода. — Сколько там по дуэльным правилам признание смерти? Восемь часов? Так я не тороплюсь.

Авось и вправду умрет. Не от кровопотери или прилива крови к голове, так задохнется.

— Зачем тебе ее смерть?! — ой, какой надрыв! Походу, парень влюблен в свою командиршу. Пожалуй, если я сейчас пойду на принцип — ждать мне «народного мстителя». Но и просто так уступать… Зря я, что ли, такую могилку своему врагу соорудил милую? Впрочем, из ситуации есть выход. Ведь учиться надо у лучших, так ведь, Джулиан?