Дмитрий Гришанин - Призраки мертвого города

Я смутно помню подробности круговерти отчаянной драки.

Белка, вроде бы, от дубин ботов отбивалась кинжалами. Я же работал голыми кулаками, превратившимися в неуловимые, размытые тени.

Не знаю, сколько прошло времени. Подозреваю, не много.

Вдруг я оказался единственным стоящим на ногах, в окружении трех упокоенных ботов, со зверски развороченными харями и свернутыми шеями, и еще одного хорошенько отметеленного, но живого, кваза, силящегося подтянуть поломанные ноги.

Мне тоже досталось изрядно. Сломанная левая рука висела бесполезной плетью. Лицо распухло от обилия шишек и гематом, с разбитых губ и носа по подбородку тонкой струйкой стекала кровь. Тело под одеждой тоже саднило от обилия синяков. Но для моей Регенерации все это сущая ерунда. Главное: поле боя осталось за нами, и крутой троице мы свернули набок задиристый нос.

– Руку дай! – зашипела подруга, отчаявшись самостоятельно встать на ноги.

– Да лежи уже, – проворчал я и, нагнувшись, дружеской оплеухой отправил Белку в аут.

– Ты пока отдохни, ладно, – продолжил разговор я уже с бесчувственным телом. – А то, чую, сейчас здесь совсем жарко станет.

Окружившие дом дроны – шум винтов которых я прекрасно слышал через лишенные стекол оконные проемы – не спешили переходить ко второй части операции по выкуриванию нас из убежища. Что драка закончилась, они не могли не отследить – доносящийся из дома шум яростной схватки стих. Но, видимо, боты-операторы, руководящие дронами из вертолетов, пребывали в уверенности, что победа досталась доселе непобедимой в рукопашных схватках троице, и терпеливо дожидались выхода своих чемпионов из дома.

Воспользовавшись короткой передышкой, я скоренько обежал первый этаж, нашел ванную комнату, выломал из стояка массивную чугунную ванну (с одной рукой сделать это было не просто, но все еще бушующая в теле энергия спека компенсировала неловкость дурной силой) и, затащив махину в комнату, укрыл ванной лежащую на полу Белку.

– Ну вот, теперь можно и повоевать, – хмыкнул я и, неожиданно развеселившись, от души расхохотался.

Дурацкий хохот тут же выдал меня с потрохами. Боты снаружи пришли к удручающему для себя выводу, что ставка на супер-рукопашников не проканала, и дали отмашку на штурм дронам.

Окружающее меня пространство взорвалось оглушительным грохотом десятков пулеметов. Старые бревна дома содрогнулись и жалобно затрещали. Увы, деревянные стены оказались не самым надежным укрытием. Практически с первых секунд обстрела одинокие пули стали прорываться внутрь, и вскоре они засвистели вокруг меня десятками. Но к такому повороту я был готов и, не прячась от смертельного свиста, произнес фразу-активатор давно откатившегося «Лунного пламени»:

– Пламя!

Вокруг тела тут же вспыхнуло белесое сиянье защитного поля.

Здоровой правой я вытащил из кобуры пистолет и, подскочив к окну, выпустил треть обоймы по винтам ближайшего дрона.

Добрая половина пуль ушла в молоко, но и парой удачных попаданий я вывел из строя два из четырех винтов, и потерявший управляемость дрон, зачадив, как подбитый самолет, рухнул на землю.

Чтоб не нарваться на ураганную ответку от дронов, я перевел пистолет в автоматический режим, и обстрелял дрон на вскидку, двумя короткими очередями. Собственно, из-за этого и вышел такой низкий процент попаданий. Плюс, снаружи начало смеркаться, и резко наступивший вечер тоже малехо сбил мне прицел.

Проморгавшие мой выпад дроны, дружно ударили очередями по уже пустому окну. Но в мою защиту влетела лишь пара непредсказуемых рикошетов. Живой и невредимый я перебежал на другой конец дома, и повторил номер с неожиданным обстрелом из дальнего окна. Снова стремительный, как удар кинжалом, выпад увенчался успехом, и я записал на свой счет еще один удачно подбитый дрон.

На этот раз к устроенному дронами ураганному обстрелу «засвеченного» окна присоединились очереди крупнокалиберных пулеметов с вертолетов, сверху насквозь прошивающие и гнилую крышу, и трухлявые доски перекрытия второго этажа. Одна такая тяжелая пуля, случайно на бегу угодившая в меня, разом сняла примерно десятую часть объема защитной ауры. И чтобы свести вероятность таких крайне неприятных случайностей к минимуму, я забился в угол дома с самыми толстыми бревнами по бокам.

Там меня вдруг пробил сильный озноб, одновременно с дикой трясучкой навалилась слабость, и горло буквально свело болезненной судорогой от острейшего приступа сушняка. Похоже, начался отходняк от спека… Млять! Как же не вовремя.