Василий Горъ - Ромм. Четвертый

Взгляд жены полыхнул удовлетворением и уперся в Ти’Лаути:

- Значит, присматривать за тобой, по сути, будет одна Олли?

- Да. А у тебя есть какие-то возражения? – подобрался я, так как эта фраза прозвучала как-то уж очень жестко.

- Нет, конечно: мы с Музой будем этому только рады! – мурлыкнула она, не отводя взгляда от Удавки. А когда та не отреагировала и на эту фразу, почему-то разозлилась: - Ладно, «Нет!», попробую по-другому: скажи, тебе не надоело метаться и рвать себе душу впустую?!

Тэххерка покраснела гораздо сильнее Доэли, опустила взгляд и промолчала.

- Вот уже три с лишним месяца ты целыми днями изучаешь «Конкистадоров»! – завелась Богиня. – Разобралась в характере каждого мужчины старше двадцати и младше пятидесяти лет, собрала них целые досье, а самыми достойными дерешься с утра до вечера! И что в итоге?

Ти’Лаути пожала плечами:

- Пока ничего.

- Помнишь, что я тебе сказала во время того нашего разговора?

Олли пошла пятнами, но все-таки ответила:

- Да…

- Убедилась?

- Да…

Этот обмен непонятными намеками доставлял подруге семьи настолько сильную душевную боль, что я вмешался:

- Лани, может, не надо?!

- Надо! – с неожиданной злостью в голосе оборвала меня она. – Иначе эта дура так и будет биться головой об стену!!!

Я ответил такой же агрессией:

- Что ж, тогда либо вы объясняете, о чем идет речь, либо уходите спать и не мешаете мне планировать вылет!

- Сейчас объясним! – как-то уж очень многозначительно пообещала жена и уставилась на Удавку требовательным и очень тяжелым взглядом: - Ты или я?!

Та сглотнула подступивший к горлу комок и еле слышно выдохнула первое предложение:

- Со дня прилета на Эррат я ищу мужчину, который заставил бы перед собой преклоняться[18], но пока безуспешно…

- Не тяни!!! – рявкнула Лани.

Ти’Лаути вздрогнула, как от удара, несколько секунд колебалась, а затем решительно тряхнула волосами и посмотрела на меня:

- Ищу, хотя знаю, что забракую любого, так как готова отдать только Душу и только тебе, Дэн!

Я озадаченно почесал затылок. Сразу по нескольким причинам. Во-первых, из трех вариантов отношений, принятых в Тэххере – «вручения» партнеру Сердца, Души или Мечты – она предложила мне всего одно. Раз не захотела отдавать Сердце, значит, возможность легких и необременительных отношений отвергала в принципе. Раз не упомянула Мечты, значит, считала смену вектора своего развития нерациональным даже ради союза со мной. Соответственно, влечение, вызванное в ней уважением ко мне, не мешало ей думать. А словосочетание «забракую любого» без указания временного интервала при ее складе характера означало, что она не только не видит альтернативы, но и не собирается ее искать даже в далеком будущем!

Однако если выбор типа отношений выглядел вполне понятным и логичным, то появления в ее голосе и взгляде таких сильных чувств я, честно говоря, не ожидал: за пять месяцев очень близких и очень доверительных отношений она ни разу не продемонстрировала даже намека на сексуальный интерес. Хотя все свободное время находилась рядом со мной.

Тем не менее, разбираться с проблемой, возникшей на пустом месте, я начал совсем с попытки выяснить причины, вынудившие моих девочек затеять этот разговор именно сейчас. Конечно же, не просто так – за полгода очень плотного общения с этой парочкой я успел убедиться, что они мыслят совсем иными категориями и никогда не принимают необдуманных решений.

Мой вопросительный взгляд в глаза старшей жене был переадресован Музе. А та пожала плечами:

- Олли пытается задушить свои чувства к тебе с начала августа. И не только изучением «Конкистадоров» или тренировками: последнее ее «достижение» – попытка сбежать в Тэххер – не удалась только благодаря внимательности Лани. Сейчас ее эмоции звенят, как перетянутая струна, и если ты скажешь «нет», то она сломается. А у нас с Богиней отомрет очень большая часть души.

О том, что Богиня с Музой даже мыслят одинаково и всегда выступают одним фронтом, я знал, как никто другой, поэтому повернулся к Ти’Лаути и не на шутку испугался: в глазах тэххерки действительно догорала последняя надежда!

Эту женщину я по-настоящему уважал, давно считал частью своей семьи и врос в нее всем сердцем. Поэтому ее боль мгновенно передалась мне и заставила сделать шаг навстречу.

- Я принимаю твою Душу с радостью, Оллия Маура… Ромм! – как можно торжественнее заявил я, озвучив вместо родового имени свою фамилию. И, тем самым, дав понять, что беру ее не фавориткой без каких-либо прав и будущего, а принимаю в род и беру на себя ответственность за ее жизнь. А когда третья женщина в моем «гареме» взвизгнула от счастья и кинулась мне на шею, ласково прижал ее к себе и укоризненно уставился на девочек.