Дмитрий Градинар - Жестокая гвардия неба [litres]

В кузове аккуратно закреплены канистры с горючим, там же валялись упаковки с продуктами и водой. Все это они раздобыли в наполовину уцелевшем придорожном магазине. Под сиденьями уложены мощные фонари на аккумуляторах. Солнце не баловало сиянием. А сумрак под нависающей огромной тучей был настолько силен, что превращал день в вечер. Позади сидений валялись буксировочный трос и ракетница. Мышиный король был грузовичком на все случаи жизни.

У пассажира имелся пистолет, о чем он не сказал водителю. Оружие он упрятал в карман, а в руках держал видеокамеру. Он снимал какие-то шпили, выступавшие из-под воды. И они означали только одно. Прощай, Новый Орлеан, город джаза! Джаз умер вместе с тобой! Подтверждая такую эпитафию, молчала автомагнитола грузовичка, как молчали сейчас все автомагнитолы мира. Там слышалось только шуршание невнятных помех, изредка треск, от которого становилось не по себе, и обманчивое предчувствие: ну же, еще чуть-чуть! Еще немножко! Казалось, сейчас в эфир ворвется голос Самого Главного Диктора, сообщит, что все закончилось – аллилуйя! – можно выползать из укрытий, плодиться и размножаться дальше, репетиция Армагеддона окончена!

В бардачке оказалось три компакт-диска. Один со скрипичными концертами Ванессы Мэй, другой с песнями Мадонны, на третьем зеленым маркером было написано длиннющее название, что-то вроде «Танцы жуков – соул и рэп – для парней с лунных полей Нэшвила».

Подростковое желание выделиться как угодно, чтобы заявить о своем существовании равнодушному миру.

Пассажир улыбнулся кончиками губ. Надо же, какие странные вкусы у прежнего владельца грузовичка! Хотя он понимал, что этому наверняка существует простое объяснение. Вроде того, что сын владельца играл в этой самой рок-группе на гитаре. Впрочем, это было сейчас не важным, как и миллиард прочих вещей. Прослушать весь диск, чтобы различить, где там буги, а где рэп с лунных полян, никак не получалось. Миссия была намного важнее комфорта в дороге. Рокот движка звучал довольно внушительно, заставляя чутко прислушиваться к другим звукам.

Позади, словно хвост ящерицы, волочился контур заземления, придуманный пассажиром. Теперь молнии не могли их застигнуть врасплох и вырубить электронику.

Впереди замаячил черный штрих. Плечи водителя напряглись, посадка головы изменилась. Штрих мог оказаться глубоким провалом. Тогда объезд, неизвестно в какую сторону и на какое расстояние. Но им везло всю дорогу. Повезло и теперь. Штрих оказался неглубокой трещиной. Просто лопнула плита дорожного покрытия. При землетрясениях в шесть-семь баллов подобные трещины – не самое страшное из того, что могло произойти.

– Ты как? – спросил второй. – Не устал?

– Продержусь. Только в туалет хочется. Вот, кстати, и Бомонт! Или Лафайет?

Дельта Миссисипи изменилась до неузнаваемости, последние два дорожных указателя, которые они проехали, были скручены в трубочки теми же злыми детьми, что любят играть в кладбища автомобилей. А все города, которые они объезжали, чем-то походили друг на друга. Столбы дыма, размытые пятна пожаров, иногда тревожное реяние самодельных воздушных змеев, образующих над уцелевшими кварталами заградительную сеть. Но эта импровизация была не очень эффективна. Любой скромный ураган, вовсе не из той компании, что валили небоскребы в глубинах континента, мог разметать хлипкую защиту за считаные секунды.

– Думаешь, в других местах лучше? – спросил водитель.

– Я думаю только о том, чтобы все вышло как надо.

– То, что вы собираетесь проделать… Это как тушить пожар керосином. Разве оно может помочь?

– Должно помочь. Теперь или мы, или уже никто…

Непонятно было, кого он пытался убедить, водителя или самого себя.

Мышиный Король нырнул в широкую ложбину, и городок скрылся за холмом.

Город, наполненный зноем, спал. Сон был тяжелым, в мареве кошмаров. Ни птицы, ни людской шум, ни гудение потока авто – ничто не тревожило эту спячку. Даже солнечные зайчики, прыгающие из одних окон в другие, не могли оживить умолкшие кварталы. Казалось, вместе со звуками умерло само время.