Вадим Панов - Поцелуй Уробороса

– Может быть, вызвать эрлийцев? – неуверенно протянул Франц.

– Я предлагал, но она ответила категорическим отказом.

– М-да… – Великий магистр помолчал. – А как ребенок?

– С ним все в порядке.

– Я хочу поговорить со Всеславой.

– Одну минуту.

Послышался звук шагов – Гуго прошел в соседнюю комнату, – негромкие голоса, мужские, затем женский, а еще через секунду де Гир услышал:

– Да?

И едва сдержал тяжелый вздох: так непохож был этот больной, усталый и слабый голос на то, как еще недавно говорила жизнерадостная, полная сил Всеслава.

Сдержал вздох и ответил:

– Рад тебя слышать.

– Жаль, обстоятельства неудачные, – попыталась пошутить женщина.

– Попробуем их исправить.

– Франц, мы оба знаем, что это невозможно. Уже невозможно. Я потеряла всех.

В ответ можно было только соврать, и теперь уже попытался великий магистр:

– Мы не сидим сложа руки, Всеслава, ни я, ни Сантьяга. И есть основания…

– Нет оснований, мой дорогой и очень неожиданный друг, – мягко перебила рыцаря женщина. – Ярина погибла, Параша погибла, Ямания, Мечеслав… Мы все знаем, что Всеведа не остановится и будет преследовать меня и моего ребенка до конца.

– Как я уже сказал, нужно бороться.

– С кем?

– Да хоть со всеми.

– Со всем миром?

– Ты боишься всего мира?

– Я боюсь за ребенка! – Всеслава закусила губу, помолчала, тяжело дыша и чувствуя, что разговор отнял у нее много сил, после чего продолжила: – Ты меня знаешь, Франц: я умею рисковать. Нельзя подняться на самый верх, избегая сражений, и я их не избегала. Нельзя удержаться на самом верху, избегая сражений, и я их не избегала. Я достаточно дралась, но эту схватку проиграла и не удержалась на вершине – да. Я падаю. С каждой секундой – все быстрее. Мы оба знаем, что я еще могу учинить междоусобицу – есть воины, которые пойдут за мной, – однако я их не поведу, потому что не собираюсь рисковать жизнью ребенка. Считай, что я сломалась, Франц. – Всеслава грустно улыбнулась. – Я знаю, что вы, рыжие, презираете сломавшихся, но я все равно это скажу.

– Ты не сломалась, – тихо ответил де Гир. – Любовь – это не слабость и уж тем более не поломка.

– Термины не имеют значения, Франц, я хочу спасти ребенка. Я готова на все, но сейчас я могу очень мало, почти ничего, и умоляю о помощи.

– Если речь идет только о ребенке… – Великий магистр откашлялся. И он, и женщина понимали, почему он начал речь именно с этого оборота, но, несмотря на весь свой цинизм, де Гир сбился. Закашлялся, выправляя голос, и продолжил: – Если речь идет только о ребенке, то беспокоиться не о чем: мы с князем потребуем от Всеведы гарантий.

– Я вам не доверяю.

– В принципе правильно, – не стал отнекиваться Франц. – Но мы слово сдержим. Во всяком случае – я.

– Ты не понял… – Женщина помолчала, подбирая слова: – Всеведа умна, хитра и жестока. Она будет ждать и обязательно ударит.

– Для этого ей нужно будет прожить дольше меня, – хмыкнул де Гир. – А она почти старуха.

– У Всеведы полно помощниц и помощников, которые знают, что мой ребенок когда-нибудь отомстит за смерть родителей. – Еще одна пауза. Но возникла она не потому, что Всеслава устала и ей потребовалось передохнуть, а потому, что женщина собиралась с духом, готовясь сделать необычное предложение и зная, что придется долго убеждать Франца его принять. – Но выход есть.

– Какой?

– Странный.

– Какой? – повторил де Гир, догадываясь, что услышит нечто совершенно неожиданное.

И не ошибся.

– Ты помнишь, с чем пришел в Тайный Город Андрей Ризнык?

Несколько секунд великий магистр вспоминал недавнюю историю, пытаясь сообразить, что имела в виду женщина, а затем крякнул.

– Вижу, вспомнил, – тихо рассмеялась Всеслава.

– Это невозможно! Ты сама не понимаешь, что хочешь сделать!

– Это единственный выход.

– Нет. Так нельзя. – Де Гир потряс головой, не веря тому, что услышал. – Забудь об этом. Юлианский Круг похоронен! К нему нельзя прикасаться.

– Франц! Это единственный способ спасти моего ребенка! Единственный!

И Всеслава разрыдалась.

– Комиссар, вы ведь понимаете, то, что вы рассказали, – чудовищно.

– Нет, – коротко ответил нав.

– Что «нет»? – растерялась жрица, которая ожидала совсем иного ответа. Снежане показалось, что темный должен согласиться хотя бы из вежливости, и ее потрясла жестокость предельно короткой фразы. – Почему «нет»?